Ольга Цветкова - Кто-то выжил

Впереди появилось что-то тёмное и размытое. Вебер встал на четвереньки, попытался приподняться, его снова свалило в грязь. Он почти оглох. Смерч шёл не прямо на него, но близость могучей смертоносной воронки вырывала из тела последние силы. Он был почти готов просто лечь и сдаться. Почти.

Но теперь что-то было впереди, и оно обещало передышку и даже может быть надежду. Поэтому он снова сделал попытку приподняться. Ползком – слишком долго. Но и встать не вышло. На четвереньках, как грязный сырой пёс, он рванулся туда. Не зная, что впереди. Но или там есть что-то и оно спасёт, или… Или уже просто плевать, какая разница.

Руки вперёд глаз узнали гору расколотого бетона и кирпича – стена? Не слишком высокая, в полтора его роста. Обвалившаяся, старая, с глубокими выщербинами. И сплошная в обе стороны. Встала здесь не для того, чтобы помочь – чтобы помешать. Заперла между собой и штормом.

Ощупью Вебер двинулся вдоль неё. Кажется, стало ещё темнее. Небо окончательно заколотили многотонные тучи или начиналась настоящая ночь? Вебер клацнул зубами, когда руку распорол острый край трещины в стене. Если кровь и потекла, то сразу смешалась в бурой грязью, залепившей пальцы и ладони.

А потом стена кончилась, резко оборвалась углом и – продолжилась, но уже не вбок, а вперёд. Вебер ускорился на пределе сил. Обещание манило, заставляя негнущиеся ноги снова и снова шагать. Он споткнулся. Раз, другой. Навалился на груду обломков, забрался. Они оказались частью обвалившейся стены. На вершине – дыра в черноту. Сырую и неприветливую, но обещавщую убежище, безопасность. Хотя бы ненадолго, просто перевести дух, просто…

Вебер рухнул с высоты метра или чуть больше на холодный пол, залитый дождём до щиколотку. Плевать. Холодно, темно, но здесь ветер хотя бы не пытался вырвать из тела душу. И рушиться особо было нечему – половина крыши с торчащими наружу перекрытиями казалась почти надёжной. Всё, что могло разрушиться, обвалиться, оторваться – уже разрушило, обвалило и оторвало время.

Вебер привалился спиной к стене и закрыл глаза. Его била дрожь, одежда казалось, больше состояла из воды, чем из ткани. Может, он не проснётся, если уснёт сейчас. Но, снова – а какой выбор. Идти он больше точно не мог. И это место казалось было лучшим, что могло с ним случиться. Поэтому Вебер просто позволил телу делать то, что ему нужно – спать.

Я бодрствовал внутри него. То, что оставалось неведомым для Вебера, было ясным для меня. Конечно, он не умрёт, не сейчас по крайней мере. Даже если бы я не читал его биографию от и до, это было очевидно. Ведь кто-то же вытащил запись личности и память из его импланта, чтобы засунуть в игру, чтобы я сейчас мог находиться здесь, мог видеть его глазами, чувствовать его чувствами. И, конечно, сделала это не полиция, а кто-то другой, причём явно нелегально.

Сидеть слепым и глухим было скучно, измотанный насмерть Вебер даже снов не видел, и я включил перемотку времени. Кто-то бился мне в приват, но сейчас я уж точно не собирался читать или слушать сообщения от хрен знает кого. Не хотелось отвлекаться.

Вебер открыл глаза. Медленно и тяжело, будто боролся с таким простым и удобным желанием – закрыть навсегда. Я ничего не увидел перед собой, и мы вместе решили, что ослепли. Но нет, серые контуры неохотно проступили из темноты. Наверное, началась настоящая ночь, или мир просто умер, пока он спал.

Тело одеревенело, одежда – такая же сырая и ледяная, только рукава немного обсохли, и грязь отваливалась черепками. Неспешно в его голове ползала мысль: что всё же приятнее? Пожизненное заключение без права продолжить обычную жизнь в цифре или смерть от голода, жажды и, заодно, воспаления лёгких? “А мама говорила не гулять под дождём”. Я усмехнулся его мысли или скорее тому, что он вообще сейчас способен шутить.

Интересно, что бы Вебер чувствовал тогда, в реальности, если бы знал, что за ним будут подглядывать изнутри? И не в кастрированной версии, избавленной от слишком личного контента, как в легальных Лайферах, а, кажется, в полновесной. Тем более он ничего с этого не получил. Тем, чьи копии использовали в лайферах, обычно хорошо платили. Достаточно, чтобы компенсировать такую вот душевную обнажёнку. Но вряд ли кто-то дал денег террористу. Да и зачем его загрузили тоже не совсем понятно – дело его давно не актуально, разве что прикрыть игру, которая кому-то мешала. Тоже глупо, потому что… Потому что играть всё равно будут, я тому отличное подтверждение.