Ирина Шишковская - Идеальный мир Волка

Мы вошли в небольшой светлый холл, сплошь в мраморной плитке, с лестницей с резными перилами, круто ведущей вверх, и лифтом, спрятанным за поворотом. Но Капитан сразу понял, где он, и мы поехали на нем. В лифте свет был нездорово яркий и все пятна на лице Капитана явственно отразились в зеркале, которому он показал язык и даже оттянул нижние веки, рассматривая красноватые яблоки глаз.

– Мда, – только и сказал Капитан, я же предпочла пялиться на медленно сменяющие цифры на табло, а не рассматривать свое отражение.

– Ты сам? – я первый раз слышала, чтобы Адагамов «тыкал» Капитану, – остальные где?

– Еще едут, – Капитан нетерпеливо спросил что-то понятное только им, – нашел?

– А как же! – удовлетворенно ответил эксперт, – и даже успел кое-что проверить и скажу тебе, что она тоже дочь, и потому у меня возникла безумная идея прогнать данные через базу и вычислить остальную родню первой жертвы.

Но Капитан показал отрицательно головой.

– Это плохая идея. Думаю, что такие мысли уже пришли в голову всем, кому надо, и мы лишь привлечем к себе излишнее внимание. Надо действовать осторожнее. Я попробую добыть тебе пароль, с ним и зайдешь в систему.

И тут с лестницы подъезда раздался топот, шум голосов, который пронизывал крик нашего шефа, иногда создавалось впечатление, что он просто не умеет говорить нормальным тоном, а только кричать.

– Ага, ты уже тут! – заорал он, увидев нас.

Мы смотрели с галерки на действо, именуемое «начальство взяло расследование в свои руки». Тело главной в прошлом порнозвезды, а теперь уважаемой светской львицы лежало в гостиной на белом полу, в идеальной поверхности которого как в зеркале отражались все мы, люди, которых не должно было тут быть. На ней был розовый пеньюар и розовые, немного вульгарные шлепанцы с опушкой. Наряд этот был неуместен в сумерках уходящего дня, когда вроде как спать еще рано, а просыпаться уже поздно. Подойти к телу поближе не было никакой возможности из-за толпы вокруг, но даже издали был видны осколки бокала рядом с ним и остатки какой-то бесцветной жидкости, вытекшей из него, и теперь маленькая лужица на гладком полимерном полу тщательно вымачивалась ватными тампонами одним из криминалистов. Лицо Эльзы, когда-то невероятно прекрасное, было искажено гримасой боли, делая ее совершенно непохожей на себя утреннюю, какой она была в нашем участке. Мы покрутились еще немного для виду, как вдруг Капитан, схватив меня за рукав, оттащил от толпы.

– Отойдем, – шепнул он мне на ухо. И мы пошли по длинному извилистому коридору и оказались одни в комнате, которая могла бы быть спальней жертвы, но кровать была недостаточно широкой для этого, а сама комната излишне скромной и безликой: кроме кровати в ней были только шифоньер с зеркалом, шкаф и постер с абстракцией на стене. Про себя я решила, что, наверное, это комната для гостей.

Капитан ткнул мне под нос свой смартфон, такой же антикварный, как и все его вещи. На экране светилось открытое уже сообщение, в котором была написано: «23 000 дол. США. Завтра».

Я подняла глаза и уставилась на шефа:

– Ого! Это же то, что я подумала? Это ваш тест?

– Да. Но тебе не кажется, что сумма как бы великовата за такой тест, который можно заказать за 150 купонов в любой государственной лаборатории?

– Но, может, они сообщат что-то, что не сообщит государственная лаборатория? – предположила я.

– Что такого они нашли обо мне, что выставили такую цену? И когда они успели взять анализы? Не может ли это быть просто «развод»? – продолжал сомневаться Капитан.

И вдруг меня озарила догадка:

– Шеф, это же когда мы сидели в «Якитории» и с вами столкнулся официант, вы еще его потом все высматривали, чтобы высказать свое "фэ", а его так и не было видно в зале? А потом вы вернулись, а у вас манжет рубашки в крови? Это и был анализ!

Капитан посмотрел на меня с сомнением, но сомневайся – не сомневайся, а я была права и осознавать это было приятно, чего уж. А Капитану дороговато обойдется его любопытство.

Мы никогда не обсуждали с Капитаном его деньги. Я предполагала, что он богат, если этот термин вообще применим к человеку в наше время. К примеру, он всегда оплачивал мои обеды, считая это платой за то, что он не ест в одиночестве, и у него есть компания в виде такого же любителя вкусно поесть как он сам, а потому раз и навсегда заставил принять меня тот факт, что общая еда была только за его счет. Я не знаю, какой у него был оклад, но явно больше моего в 1500 купонов. Деньги ему особо тратить было не на что: семьи у него не было, была квартира, в ней вся мебель и техника, надежная и старая, как и все у него, машина Тесла, одежда вся старомодная, такое впечатление что куплена даже не во время его молодости, а молодости его родителей. Но я догадывалась откуда-то, что кроме денег от службы, у него были еще деньги, и не купоны, а настоящие деньги. То ли сам он мне брякнул, выпившим, то ли я догадалась, но это было как само собой разумеющееся. Тратить эти деньги, уж не знаю, были ли это его собственные накопления или наследство, как квартира, ему было особо негде. Как-то раз, проходя вместе с ним через КПП в соседний сектор, я, в нарушение инструкции, встала сбоку от будки пограничника и увидела при скане чипа Капитана, что во все сектора Города у него свободный пропуск, а вот вне страны стоял однозначный, ярко-красный мигающий запрет. Даже у меня запрет не был таким абсолютным.