Мария Лиханова - Соединение

Читая произведение можно заметить, что большую его часть занимают визуальные феномены, описываемые несколько однородно: это связано, кроме темы романа, с тем, что я непосредственно наблюдала за данными феноменами как медиум и тут же их фиксировала в реальном времени, не будучи в силах перевести внимание, чтобы описать некоторые общие детали пропорционально, и затем вернуть внимание назад. Я решила сохранить эту особенность по причине того, что ее изъятие требовало бы написания еще одного романа.

« Эпиграф к отверженной книге.

О ты, чьи грезы зла не знали,

Чьи сны и трезвы и легки, -

Брось эту книгу сатурналий,

Безумных оргий и тоски!

И если ты все чары слога

У Сатаны не переймешь,

Ты в книге той поймешь не много

Меня ж безумцем назовешь!

Но если взор твой схвачен бездной, -

Пустые грезы прочь гоня,

Читай, чтоб полюбить меня;

Кто ищет Рая бесполезно,

Меня поймет!.. А если нет,

Тому проклятие – ответ!».

Ш. Бодлер.

Когда моя кровь замерзла, пришел он. Он ступал по красному льду, что был моими внутренностями. Мое сердце стало холодным, твердым и хрупким. Когда ты наступал на красный лед, укрытый белой кожей снега, мое сердце содрогалось и тихонько вибрировало от твоих шагов. Мой разум слился с разумом водоема. Меня раздирал смех, потому что ты был в опасности, потому что моя кровь не успела достаточно хорошо замерзнуть, и мне хотелось тебя утопить в ней.

Когда вокруг потоки, они похожи на смерчи, что удерживают в себе землю, они похожи на закрытые, как цветы, могилы. Серые вихри делают все однородным, они тонут в пространстве, расщепляя его, они могли бы быть цветами, если бы порой не приобретали отвратительных форм. Особенно они страшны, когда на них появляются отростки, и они напоминают тела людей. Отвращение, которое испытываешь, видя эту картину, безгранично. Здесь только тонкая пленка, лежащая поверх существ, отделяет жизнь от смерти. Неуловимый кусок чего-то, похожего на материю, позволяет действовать так, чтобы не выдать себя. Только он создает те замысловатые пути лабиринта, по которым можно идти, чтобы они тебя не заметили. Прозрачная и легко поддающаяся любому прикосновению и воздействию ткань – те границы, которые не стоит переступать. Это движущийся лабиринт.

Вокруг вихри, вокруг тонкие тела, черты которых хрупки, как крылья насекомых, сквозь них проступают другие черты и тела… сквозь них проступают другие черты и тела.

Его фигура застыла у кромки воды. Его черты были почти не различимы для нее. Его тело расплывалось, скользя вслед за дрожью заключенной в лед воды. Его тело было большим белым червем, стоящим вертикально и танцующим, немного раскачиваясь. Его тело пыталось проникнуть в сине-черную глубь неба, чтобы проделать в ней белый ход. Его тело расширялось книзу, образуя нечто подобное перевернутой воронке. Вверху воронка искривилась, направив свое острие вниз. Он начал медленно вскрывать кожу, покрывшую ее и других существ. Очертания предметов, находящихся за пределами кожи, покрывшей существ, менялись. Их очертания искажались от боли. Воронка образовала мост, идущий от проделанной ей во льду раны. Теперь оба конца воронки были расширены. Существо, открывшее кожу, показалось разделенными овальными сужающимися и расширяющимися сегментами. Ее рана обозначала контурами его рот. Ее тело потеряло равновесие и начало стремится к острой кромке льда. Она подплыла к открытой ране и прислонилась к ее острым краям, совпадавшим со ртом нагнувшегося существа и его зубами. Она подплыла к ране, чтобы закрыть ее своим телом, чтобы она перестала быть открытой. Острые края льда, его зубы впились в кожу, соединившись с ней. Вода стала заплывать черно-красными быстро рассеивавшимися лучами. Они отходили от ее конечностей, а также от ее головы. Фигура медленно шевелилась вместе с движениями воды, что покрыла ее глаза. Ее тело медленно поднималось вверх, ритмично раздуваясь и пенясь снаружи, истончаясь и проваливаясь внутри. Ее тело поднималось на поверхность неровными округлыми волнами, сливаясь с отяжелевшей, окоченевшей кожей воды. Между ее кожей и льдом образовались черно-красные границы. Границы обозначали места, в которых поверхности сближались, стремясь слиться. Фигура стояла над ней. Она представляла черную дыру в пространстве, проход, из которого вместе с движением сочились полупрозрачные изогнутые лучи с плотным, заполненным тонкими струйками крови центром. Верхний видимый край черного тоннеля исказился. Из отверстия начало медленно выплывать нечто беловатое. Беловатая неясная фигура прикреплялась сзади к черной фигуре. Сначала появившийся из черного портала или фигуры предмет был похож на беловато-серый пузырь, заплывавший тьмой сверху, бессильный из нее окончательно вырваться.