Александр Золотько - Непостижимая концепция

Безы, так же, как в любых других анклавах мира, в личную кормушку бандитов лезть не спешили. Уличные патрули исправно получали условленную мзду, отшивая от квартала чужие бандформирования. Высшие офицеры время от времени проводили показательные рейды, причем списки отловленных и демонстративно наказуемых составлялись заблаговременно при учете интересов обеих сторон…

Людская цепочка быстро двигалась через переулок, приближаясь к границам «Приюта». На выходе из закоулка Доминик припал на колено, взяв вход в жилой комплекс на прицел. Под ногой плеснуло, он угодил в свежую лужу, брезгливо задумавшись о предстоящем карантине.

Джабир навис над плечом, коротко махнув снайперам. Сержант Куру и его напарник, вооруженные удлиненными винтовками, тут же сместились правее, занимая позиции.

Тепловизоры сообщали Траоре, что на входе в «Райский приют» дежурят двое. Они прогуливались за бетонными блоками, наваленными так, чтобы застопорить крупногабаритную технику, но оставить лазейку мотоциклу или юркому мобилю.

Черные силуэты «дрелей» перечеркивали светящиеся фигуры, не оставляя никаких сомнений о принадлежности и роде занятий мужчин. «Увальни» Рольфа, стерегущие ворота «райских кущ» от чужаков и залетных уголовников, курили и изнывали от влажной ночной духоты.

К северу и юго-востоку от нищего квартала снимать часовых готовились стрелки из второго и третьего отделений. Безов последнего, к зависти и подспудной тревоге Доминика, даже облачили в «саранчу». Почти фронтовую, со специальным маскировочным нанопокрытием, позволявшим регулировать окрас бронекостюма.

Конечно, если Фазиль прав и им предстоит встреча с «ревунами», от разрывных не спасет и ИБК. Но в тактической броне все равно спокойнее, чем в легких бронежилетах и титапластовых наручах-поножах…

– Огонь! – через сеть скомандовал Ледоруб, координирующий действия групп в режиме реального времени.

Винтовки с усиленными стволами и увеличенной точностью огня щелкнули негромко и сдавленно. Этот звук всегда напоминал Траоре последний «тявк» задавленного мобилем щенка – короткий, жалкий.

Несмотря на то что сторожа Рольфа старались из-за бетонных блоков не высовываться, пули нашли свою цель, с интервалом в долю секунды раздробив головы «увальней». Стрелки южной и северной групп тут же отчитались об успехе.

– Вперед! – приказал Куру, первым двинувшись к опустевшим воротам.

Разбившись на пары – один впереди, второй в правом пеленге на шаг позади, – группа устремилась следом, внимательно осматривая пустой пятачок перед въездом в «Приют». Стояла половина четвертого, так называемый «час волка», безлюдный и наполненный тенями, не имеющими к живым никакого отношения…

Двигаясь колонной, змейка безов втянулась в ворота квартала.

Балкон, сооруженный из старых рекламных щитов, был пуст, как, впрочем, и обнаруженный под ним блиндаж. Переступив через убитых «увальней» – короткие пистолет-пулеметы, украденные с полицейских складов Европейского союза рации, на лицах и руках татуировки преступного клана, – отряд Куру проник в первый внутренний двор.

Рассыпались по периметру, бесшумные и невидимые. Осмотрелись.

Скелет «Райского приюта» его обитатели после Дня Станции восстанавливали как могли. Укрепляли треснувшие стены, монтировали переходные мостки там, где это было наиболее удобно и эффективно, собирали из обгоревших обломков ларьки и палатки, в которых днем торговали едой или нанимали на поденную работу.

Выглядело все примитивно, грубо, угловато, как построенный из одеял и стульев детский домик. Однако примитивизм этого «домика» казался обманчивым даже на первый взгляд – внутри «Приют» являлся настоящим лабиринтом, с многочисленными жилыми зонами, площадками для общих сборов, проездами для электрокаров и «элитными» апартаментами в наиболее уцелевших блоках.

Обитателей не наблюдалось.

Раздавался из открытых окон на четвертом этаже раскатистый богатырский храп, да пьяно спорили на шестом справа от входа.

Траоре повел плечами, словно вместо июля резко угодил в январь.

В Марселе он тоже бывал в рейдах на территории, где скрывались уголовники, беглые заключенные из султаната, торговцы поддельными «балалайками», наркопроизводители и серийные убийцы. Но сейчас, через несколько лет после всемирной катастрофы, очередной притон казался ему Адом на Земле, квинтэссенцией самого мерзкого, багряно-влажного, продажного и циничного, что может воплощать человек.