Ольга Манскова - Без имени

Мария и «Владик» (то есть, Николай, в теле Владика) вышли из подъезда дома и прошли несколько метров. Тут парня внезапно скрутила судорога. Он успел отойти с тротуара, и прислонился к дереву.

— Как не вовремя, — простонал он. — Но… Пошли. Буду превозмогать боль.

— Мы тогда не успеем, — ответила Мария. — Но я видела, что у тебя есть инвалидное кресло. Его можно катить перед собой. Я повезу тебя…

Не дожидаясь ответа, она устремилась назад, к подъезду. Ключи от квартиры, которую она сама закрыла, лежали в её кармане. Поднявшись на лифте, неожиданно для себя самой Мария обратилась на лестничной площадке к соседу, хмурому неразговорчивому мужчине, с которым иногда поднималась на лифте на этот этаж.

— Извините, пожалуйста! Вы не поможете мне вынести и спустить вниз инвалидную коляску? Здесь, у вас в доме, инвалид живет, и ему на улице стало плохо.

— Конечно, помогу, девушка, — неожиданно быстро, согласился тот.

Внизу они вместе помогли «Владику» забраться в кресло инвалидной коляски, и Мария попросила мужчину ещё немного постоять там, пока она отнесет в квартиру костыли.

— Знаешь, парень, я тебя смутно припоминаю, встречал не раз, — заметил хмурый сосед. — Живем в одном доме, а так до сих пор и не познакомились. Как зовут — то?

— Владик.

— А меня — Семён. Вот так и живём. Я почти никого не знаю в доме. Кто соседи — не имею понятия. Не до того как-то. Работаю по двенадцать часов… Пришел — и брык спать. Жить, в общем-то, и некогда. Что там тот выходной? Туда-сюда… Вот, в магазин схожу… Дочь без меня, почитай, растет. Прихожу — спит уже.

— Ну, не в деревне живем… Знать друг друга и не обязательно. О чем говорить? О мусоре в подъезде? Ненавижу такое, так сказать, общение…

— И то верно… А это сестра твоя была?

— Нет. Это — моя девушка.

Мужчина замолчал надолго, потрясенный.

— Куришь? — спросил он потом, неожиданно.

— Нет.

— А я закурю, пожалуй…

Мария выкатила инвалидную коляску из перехода у метро. И когда, мимо парка, вышла на площадь перед бывшим ДК, в котором размещался ныне так называемый Молодежный Культурный Центр, то кровь застыла в её жилах…

Три огромных черных правительственных (судя по знакам) вертолета… Рядом — люди, похожие на доисторических рептилий и с дубинками для устрашения… Впрочем, еще приблизившись, она заметила, что все они застыли на месте. Представляя собой абсолютно нереальную сюрреалистическую картину на тему «светлое будущее в красках».

Испуганная, она, тем не менее, направилась прямо ко входу в Центр, толкая перед собой коляску.

— Ты думаешь, туда стоит соваться? — спросил её Николай голосом Владика.

— Если это получится. Думаю, что стоит попробовать. Так посоветовал Неназываемый, передав мне сообщение через Фанни.

— Кто такой этот Неназываемый?

— Я мало что о нем знаю. И даже то малое, что известно мне о нем и о других, связанных с ним, людях, меня попросили хранить в секрете. Не рассказывать никому.

— Даже так?

— Думаю, что потом он сам тебе представится. Быть может, даже расскажет больше, чем мне.

— Ладно, я всё понял. Вдобавок, от меня теперь просто ничего не зависит. Лишь от обстоятельств. Остается только молиться и помнить о словах Схимника.

— Каких?

— Есть сила созидания, она хранит нас как существ, что стали выше чем сила угнетения и боли; когда-то люди верили в богов. Не спрашивай, откуда эта вера; тем более, что путь теперь другой: самим богами стать; уж нет другого. А боги служат силе созиданья, и лишь они удерживают хаос. И вера есть лишь полное бесстрашие. Иди, и обретай покой и суть; о тьме не думай… Да свершится Воля…

Они пересекали площадь по диагонали. Жесткие глаза полузамерзших андроидов провожали их безразличным, но внимательным взглядом ледяных статуй.

На огромной, широкой площади, три боевых вертолета сели без особого труда; они казались всё же неуместным анахронизмом, опасными, злыми чудищами, и, должно быть, вызывали ступор в головах случайных прохожих. В основном это были парочки, выходящие из ворот близлежащего парка, или мамочки с колясками из числа тех, что считали своим долгом выйти подышать воздушком в любую погоду. Воздушек в городе, тем не менее, всегда оставлял желать лучшего.

На ярко-синем небе тем временем уже загорались первые звёзды: в начале декабря в Петербурге темнеет рано.

Царь и его не слишком многочисленная банда расположились неподалеку от входа и ожидали прибытия Вельзевула с армией андроидов. Захват, по их мнению, предстоял весёлый. Царь курил чуть в сторонке от своих людей; из вертолета всё спускались и спускались мрачные, приземистые фигуры. Он же раньше никогда не видел андроидов, личные войска Вельзевула, так близко. Засекреченным заводом по их производству владел его шеф, сам, лично; за то он и получил своё прозвище. Вельзевул — повелитель мух… Андроидов же почему-то называли мухами: быть может, лишь потому, что завод по их производству располагался прямо на части бывшей городской свалки и был окружен ею со всех сторон.