Нелл Уайт-Смит - Демонология и я. Сны Зимы

– От того, что весь её мир изменился, когда она впервые его увидела. До того она спала, и вот – проснулась. До этого не осознавала смысла своего существования, и тут – весь мир обрёл для неё краски. Любовь полностью и навсегда изменила её.

«Чтобы сделать в итоге тенью», – подумал я, осознавая то, как история Зимы походит на мою собственную историю, и как остро я понимаю слова Коды. Не удержавшись, я посетовал:

– Ума не приложу, что имелось в виду под уничтожением Снов Зимы, и чем это грозит госпоже Зиме. Что с нею сделает Оружейница?

– Оружейница – госпожа-над-сияющим-металлом, то есть рудой нестабильной, опасной и даже, если верить слухам, имеющей собственную душу, – хотя госпожа Кода и отвечала на вопрос, она показалась мне разочарованной. Вполне возможно, что она хотела позволить мне говорить для того, чтобы я вывел беседу в какое-то интересное для неё русло, но я не смог и мне было жаль сознавать это, – Оружейница делает из сияющего металла взрывные сосуды огромной уничтожающей силы. На месте Черной Цитадели, где Теней видели в последний раз, теперь кратер шириной в Золотые Кроны, а глубиной – в девятую Гору.

– Где сейчас Оружейница?

– В Башне-из-ветра-и-пламени, – улыбнулась мне опять Кода, следя за реакцией. Я без труда заметил, что она анализирует меня, как каждый сотрудник Центра кадрового администрирования анализировал бы увиденного им впервые клиента.

– Мне туда нужно, в эту Башню, – сообщил я демонессе, надеясь, что она и дальше захочет изучать меня и ещё подкинет в топку важной мне информации, но ошибся.

– Если на тебе есть кровь демона, то ты туда попадёшь, не беспокойся, – закончила она эту часть диалога и напомнила мне о своём вопросе, – итак?

Я, желая порадовать госпожу Коду, невероятным усилием мысли вспомнил, что она спрашивала меня до этого, и признался:

– Я никогда ни о чём не говорил с Ювелиром, – помявшись на лапах, я решился спросить, – мне кажется, что будь у меня возможность привести себя в порядок… ладно, – сдался я, заметив её быстрый знак молчания, и больше испытывать терпение госпожи не решился. В конце концов, кто знает, в какой опасности она находится от того, что все еще не бросила меня в огонь по указанию Часовщика?

Через минуту, в комнате появился голем довольно старого, чтобы не сказать «древнего» образца. Подойдя к своей госпоже почтительно, механический служка подал ей на журнальный столик несколько довольно объёмных рукописных томов. Один из них Кода сразу открыла, словно забыв о моей усатой персоне.

Раздосадованный, я огляделся по сторонам. Вообще, мне казалось, что в Храме все круглыми сутками только и занимаются недоступными мне важными и захватывающими вещами. Едят, например. Но в здешней красоте не нашлось ни крошки съестного. Неужели и тут мне придётся сидеть на ликровых ополосках?

– Поддельная личная карта по ликровой сигнатуре, изученная Драконом, была сформирована Храмом немедленно после запроса, таким образом чтобы удовлетворить голема, – задумчиво произнесла демонесса.

– Личные карты по ликровой сигнатуре невозможно подделать, информация о клиентах Центра священна, – авторитетно заявил я, – и уж тем более карты не могут формироваться никем кроме сотрудников Центра. Храм – это что, сотрудник Центра?

– Создатель Центра и его господин, насколько мне известно, – улыбнулась Кода.

– Храм – просто хозяин всех баз данных Центра, – я терпеть не мог, когда кто-то начинал мне снисходительно рассказывать про вещи, в которых я разбирался. – Центр же – глобальная децентрализованная организация, и у него нет ни «создателя», ни уже тем более «госпо…» О-о-о, – как-то поздновато додумался я. – Храм фильтрует всю информацию, проходящую через Центр, для господина Часовщика?

– Само собой, – улыбнулась Кода. – Я вижу, что, когда Дракон запросил сведения по вашей сигнатуре, сработало отложенное задание господина Ювелира. Он оставил его, – госпожа Кода перевернула страницу, – сто шестьдесят семь лет назад.

– Мне двадцать девять лет, – сообщил я ей.

– Вам тридцать один, и вы – часть генетического проекта демона. Неудачная, но всё же венчающая многие годы усилий попытка, сделанная уже за рамками основного испытания.

– Что это значит? – не очень понял я её слова, хотя они и касались моей судьбы напрямую.

Мне, откровенно говоря, начинало казаться сейчас, что я вместе со всем Храмом пытаюсь понять, кто я такой. И это очень странно потому, я даже не знал, что этот вопрос, оказывается, дискуссионный. Мне искренне очень хотелось порадовать госпожу Коду и увидеть улыбку на её лице, но ничем толковым помочь ей я не мог.