Сергей Возный - Охота на Паука

Боль в затылке становится острой и вдруг стихает. Есть коннект! Открываю глаза, чтобы увидеть сплошную муть, промаргиваюсь. Муть не исчезает – качество приема такое. «Цветок» в голове девчонки работает на электричестве, но для установления и поддержания связи требуется мозговая активность. После смерти носителя персональный канал сохраняется не более часа, потом ВНЧМР превращается в безликий гаджет, испускающий и принимающий волны глобального «Wi-Fi».

Серая муть, готовая распасться на отдельные пиксели – и пятно посреди. Фрагмент улицы, выложенной булыжником. Наверняка, какое-нибудь романтическое место, вроде старого Парижа, где светят газовые фонари, а то и вовсе факелы. Дама в ярких шелках скрючилась на тротуаре, темная лужа вокруг, ужас на застывшем лице. Ослепительная красотка, не старше тридцати, порочный яркий макияж, «мушка» над губой. Такой вот образ взяла себе в эту ночь юная бабочка. Для пикантности нырнула в «токай» прямо из клуба – новая мода у «продвинутой» молодежи, позволяющая попадать в острые ситуации. Со стороны такие «ныряльщики» выглядят абсолютно по-идиотски – бродит в толпе тело с застывшим взглядом, делает нелепые движения, общается с кем-то невидимым. Окружающие реагируют по разному, и вернувшись в реал, можно найти свою плотскую оболочку избитой, разложенной нагишом на кушетке в компании парней, или вовсе, под машину попавшей, если с улицы занырнуть. Травматизм у таких экстремалов бешеный, криминальная хроника за их счет пополняется регулярно, но это не наше дело. Не наше с Лехой. Преступления в реале достаются обычным ментам и прочим правоохранителям. Наша компетенция – виртуальный криминал, коего, к счастью, мало пока. На всю Москву нас двоих хватает.

– Ножевые, похоже?

– Они самые, – киваю человеку, будто вышедшему из старого кино про «агента 007». Высок, строен, плечист, черный костюм контрастирует с белоснежным воротничком, а зеркальные очки гармонируют с волевым подбородком. Такой уж аватар у Лехи, маленькая слабость гения. Для работы положены казенные неприметные образы, но кто нас тут проконтролирует? Тройная полоса чуть выше Ветровского локтя отливает сплошным изумрудом – «зебра», универсальный мультидатчик. Показатель обязательных качеств: «здоровья», «интеллекта» и «силы». Можно добавить факультативные, а у заядлых геймеров иногда целая радуга сияет поверх костюма или доспехов. Мы с Лехой без этой радости вовсе бы обошлись, но она к любому аватару лепится автоматически.

– Нож, стилет, а возможно и R-шпага, с учетом общей атмосферы…

Присаживаюсь над телом, пытаюсь оторвать ладони от чужого живота, но цепляю лишь пустоту. Распадается образ, с каждой секундой всё больше. «Зебра» на кружевном рукаве вполне оправдывает теперь свою кличку – три черных мазка, будто штрих-код. Виртуальная кровь тускнеет, сквозь шелка проступает всё та же серая муть, гримаса страха и боли на распутном личике превращается в скопище мельчайших квадратиков. Давно бы всё исчезло, но Лёха поддерживает канал собственными ресурсами, позволяя мне отработать следы. Те, которых нет, увы. Хитроумный убийца отключил свой «цветок» прямо в вирте, и за хвост его уже не цапнешь. Уходить пора. Максимум через полминуты канал сколлапсирует, а ВНЧМР отомстит мозгам сильнейшей мигренью за некорректное отключение.

– Бросаем «коня»?

– Погоди чуток, – дальнейшие мои действия выглядят полной глупостью, но это попытка остаться человеком, а не ходячим сборищем пикселей. Провожу рукой по лицу погибшей, типа глаза закрываю. Туманному образу всё равно, да и той, в реале, оно уже не очень важно. Не будет им обеим воскрешения, или как оно там зовется в вирт-тусовке? «Респауна», не будет. Если кто и оценит мой жест, так разве что Великий Программист, сочинивший в неведомые времена нашу долбаную Вселенную.

– Всё, я готов. Раз, два, три, поехали…

«Оперативка» длится уже полчаса, а толку ноль. Слишком много руководящих гостей, желающих надуть щеки. Петрович мрачен сверх обычного – его на время сместили из командного кресла во главе длиннющего стола. Полковник на мелочи не обидчив, стерпел бы, но китель Петровичу маловат, а ворот форменной рубашки под галстуком врезается в шею. Я таких проблем не имею, на мне от специфической жизни одежда болтается, как и на Лёхе. Скучно, вот и всё. Шаловливый разум ищет связь между «оперативным совещанием» и «оперативной памятью» (зовутся же одинаково!), рисую стилом корявые загогулины на экране планшета.