А. Седых - Башня Континуума. Слава Резонансу

Тета сделал жест, чтобы солдаты встали.

– Если не считать этих выродков в балахонах, господин, то из других живых мы встретили только ВР-наркоманов. Они выползли из-под земли, как дождевые черви. Очевидно, их системы жизнеобеспечения давно перестали функционировать. Они явно были чертовски голодны и…

Тета замолчал.

– Набросились на нас и разорвали на части и сожрали, буквально сожрали трех наших парней, – продолжил он после секундной паузы. – Это было немного…

– Жутковато, – шепотом подсказал за его спиной один из элитных солдат.

– Ага. До сих пор этого слова не было в моем лексиконе.

Холод внутри Моримото усилился. Конечно, Синдикат рассматривал и другие варианты избавления от культистов. Однако нейтронные бомбардировки, отключение биокуполов или устроение рукотворной эпидемии Розовой Гнили были признаны крайними мерами, чреватыми разрушением инфраструктуры и прочими неприятными последствиями. Тем не менее, необходимость решительных мер уже не то что назрела, а уже и перезрела. Почему он так нервничал. Неужели его бойцы и боевые юниты Альянса не справятся с несколькими растерянными, беспомощными и абсолютно безоружными гражданскими. Что за чепуха!

– Хорошо, ребята. Мы проводили подробный инструктаж… вы знаете, что делать. Просто пробиться к треклятому Храму Короля и уничтожить его вместе со статуей Короля внутри. После этого культисты будут деморализованы, и вы сможете с легкостью их добить.

– Да, господин.

– Послушайте меня еще, мальчики. Мне жаль, но многие из вас сегодня умрут. Но вы не будете забыты. Никто из вас не будет забыт. Идите и превратите этих ублюдков в кровавое месиво. Во славу Синдиката.

– Во славу Синдиката и сёгуна Моримото! – хором проорали солдаты.

– Тогда начинаем.

И тотчас по едва заметному мановению его руки небеса над городом раскололись, и на сектантов пролился огненный дождь. Засевшие на крышах и верхних этажах высотных зданий снайперы вели прицельный огонь по толпе, выбивая наиболее крепких и здоровых адептов. При их огневой поддержке элитные солдаты и боевые юниты Альянса начали пробираться к Храму, кромсая белое бахромчатое море. Они не щадили ни женщин, ни стариков, ни детей, обряженных, как взрослые, в эти омерзительные балахоны.

Мертвым, холодным взором Моримото наблюдал за ходом военной акции. Пусть не из милосердия, но из эстетических побуждений он бы предпочел избежать этой бойни, но культисты оказались глухи к многократным воззваниям властей Луизитании прекратить валять дурака и убраться с их территории. Печальным было то, что многие примкнули к Культу не по доброй воле. Среди культистов оказались и добропорядочные туристы, и многие сотрудники Крайм-О, которые не успели вовремя эвакуироваться с планеты и которых свело с ума беспрерывное пение Короля. К сожалению, им было уже не помочь, и расправа над ними, скорее, была актом милосердия, чем жестокости.

Самое плохое – Моримото до сих пор не ведал, кто именно стоял за Культом. Руководители Культа были найдены и убиты, но это были лишь марионетки, а подлинные вдохновители продолжали пребывать в отменном расположении духа и добром здравии. Что вообще представлял собой Культ? Вышедший из-под контроля правительственный эксперимент? Изощренную месть врагов? Или эту аферу затеял кто-то из приближенных с целью навеки опозорить сёгуна и впоследствии низвергнуть? Моримото не знал. Зато знал, что, если когда-нибудь встретит этого гениально предприимчивого мерзавца, то сперва пожмет ему руку. А потом убьет самым мучительным способом из всех возможных. Возможно, для начала, заставит Изменившегося обглодать этому ублюдку лицо…

Заплутав в черных лабиринтах ненависти, Моримото упустил момент, когда операция из удовлетворительной превратилась в провальную.

– Господин Моримото, статуя…, – прошептал кто-то из его приближенных свистящим, недоверчивым шепотом.

– Статуя? – бессмысленно повторил Моримото.

– Статуя Короля покинула Храм.

– Вышла из Храма? Статуя?

Сперва эти слова показались ему бессвязным набором ничего не значащих звуков, но вскоре он и сам увидел на одном из Три-Ви экранов статую Короля, покинувшую святилище, служившее ей обителью на протяжении последних двух стандартных лет. Статуя, надо отдать ей должное, производила необычайно сильное впечатление. Отлитая из чистого золота высшей пробы, в триста футов 1 1 91 м высотой, с сапфировыми глазами и рубиновыми глазами, эта махина, очевидно, нашпигованная сложнейшей электроникой, двигалась с поразительной легкостью и грацией, танцевала, вращая бедрами и выделывая прочие пошлые па, а также залихватски играла на громадном банджо.