А. Седых - Башня Континуума. Слава Резонансу

– С одной стороны, – сказал ему главный врач, – вы, Кристофер, феноменально здоровы, что даже странно, с учетом того, что не так давно вы пережили тяжелейшее ранение, когда парочка наемных убийц, подосланных к вам нашим мудрейшим, благим Василевсом…

– Я в курсе. Спасибо, что напомнили. А с другой стороны? Что со мной?

– У вас… не знаю, как это сформулировать? Выражусь так – причудливый анализ крови.

– Что это значит?

– Ну…. судя по результатам анализов… ваша кровь на треть состоит из СДФ, и, по видимости, постепенно полностью заменяется этим веществом. Биохимические процессы, сопутствующие этой трансформации, требуют огромные количества энергии, вот почему вы испытываете повышенный аппетит.

Кит не мог поверить своим ушам. За что?

– Как это возможно? Даже если это так, почему я до сих пор жив, раз по моим жилам вместо крови течет непонятная субстанция?! – возопил он.

Увы, но медицинское светило не сумело дать ему внятного ответа на этот вопрос. Кит понял лишь, что превращается в жуткого мутанта. Причем стремительно. Словно бы прочих монстров, окружающих его, было недостаточно.

Прелестное создание опять тихонько потрогало его за локоть, отвлекая от этих мрачных мыслей.

– Лорд Ланкастер, я попрошу, чтобы вам отнесли эти пакеты в ваши апартаменты.

– Это ни к чему. Я могу и сам.

– Тогда позвольте, я вас провожу.

Кит не стал отказываться, потому что все еще не очень хорошо ориентировался в этом подземном царстве. Многие помещения, проходы или переходы в бункерах даже не были обозначены опознавательными знаками или надписями, лишь печатями Триумвирата – стилизованными равнобедренными треугольниками, символизирующими Фатализм, Сопричастность, Антихаос. В сердцевине треугольников была заключена фигурка, вроде бы человечья, но как бы с головой барана. Кит спросил о том у своей проводницы, к сожалению, она знала немногое.

– Господин Сэйнт говорил нам, что это агнец, только не Божий, а человечий.

– Хмм. Глубокомысленно.

Преодолев изрядно запутанную череду коридоров и лестниц, они еще раз свернули за угол и, наконец, пришли. Милая девушка нежно ему улыбнулась.

– Я хочу, чтобы вы знали, – сказала она, когда они остановились возле двухстворчатых дверей его жилища. – Мы все очень, очень счастливы, что вы здесь с нами, лорд Ланкастер.

– Правда? Почему?

– Потому что, когда господин Сэйнт покинет нас, вы станете следующим проводником воли нашего Отца Аваддона и понесете свет его учения по всему миру, пока все народы не сделаются частью Священного Роя, детьми Божественного Улья, Свидетелями Страшного Суда.

3.

Константин был невыносим. С одной стороны, он был напуганным до смерти шестилетним мальчиком, одиноким, потерянным, тяжело переживающим трагическую гибель родителей. С другой стороны, он был наследником Престола и требовал уважения, почитания и преклонения перед своей царственной особой. Как всякий деспот, он постоянно был угрюм, подозрителен, истеричен и всегда и всем недоволен. Свое недовольство он выражал прямо и громко, упирая руки в боки и топая ногами. Если это вдруг не срабатывало, он без стеснения валился на пол и устраивал роскошное подобие эпилептического припадка.

По обыкновению, Шарлотте понадобилась уйма времени, чтобы накормить мальчугана, проследить, чтобы он выкупался, переоделся в пижаму и лег в постель. Ей оставалось лишь надеяться, что он уснет, утомленный впечатлениями от их прибытия в новое место, но какое там. Хоть глазенки у монарха слипались, он не мог упустить шанса в очередной раз хорошенько наподдать своим верноподданным.

– Где князь? – вопросил он Шарлотту.

– Он в гостиной, смотрит выпуск новостей.

– Пусть ко мне зайдет. Позовите.

– Но лорд Ланкастер…

– Я сказал, сейчас!

Шарлотта испугалась, что у Константина сейчас опять начнется припадок, и положила ему ладонь на лоб. Ко всему прочему, у него было не очень хорошо со здоровьем. Если бы человечество не изобрело сильнодействующие антибиотики и лекарства от аллергии, наследник не протянул бы и пары дней, пав жертвой естественного отбора. Ему также настоятельно следовало посетить дантиста. У Шарлотты складывалось впечатление, что, пока наследник не попал к лорду Ланкастеру, он питался исключительно сладостями. От невообразимых количеств сахара зубы у мальчугана почернели и крошились в мелкую мраморную крошку.

– Хорошо, сейчас позову.

И Шарлотта покорно направилась к лорду Ланкастеру. Он сидел в гостиной, забросив ногу на ногу, ел серебряной вилкой пирог со шпинатом, и смотрел новости. Боже мой. До чего он был неправдоподобно хорош собой. Светловолосый, сероглазый, такой элегантный и подтянутый. Засмотревшись в его прекрасное, благородное лицо, она совершенно позабыла, зачем и куда шла. Он обратил на нее взор темно-серых глаз.