А. Седых - Башня Континуума. Слава Резонансу

– Я – не ничто! Я – не ничто! Не ничто!

Только он сам знал, что он – ничто. Жалкая жертва роковых, трагических, запутанных и даже самому ему до конца неясных обстоятельств. Пешка в чужой игре на выбывание. Но ведь такое можно сказать практически о любом из живущих. Правда? Внезапно генерал Вольф совершенно успокоился. Какого дьявола? Он был Первым Консулом Республики! Он находился на самой сверкающей вершине мира! Выше него, пожалуй, был лишь серебристый шпиль Копилки, который, как и пять столетий прежде, невзирая на войны, катастрофы и революции разрезал пополам искусственные небеса величайшего города, Форта Сибирь. Усмехаясь, Вольф нажал кнопку переговорного устройства и, нетерпеливо барабаня по крышке стола, подождал, пока в дверях появится его секретарь.

– Эти ублюдки убрались?

– Да, – еле слышно прошептал секретарь, который выглядел прескверно после того, как двадцать минут провел в приемной под пристальными, неотрывными взорами элитных солдат Синдиката и тяжелобронированных охранников Моримото.

– Ясно. Ну, вот что. Вызовите мне… как там его? Директора Отдела Благонадежности.

– Господина Холлиса? – уточнил секретарь с почтительным поклоном.

– Да! Холлиса! Вы… вызовите его! Немедленно!

Тереза помнила, что их с Китом прощальная встреча получилась невероятно нелепой и мучительной. Настоящая вселенская катастрофа. Он нагрянул к ней поздно вечером, без предупреждения, застав на кухне. Терри варила, жарила, тушила, запекала, мариновала и бланшировала, была захвачена созданием кулинарных шедевров и оттого спокойна и счастлива. Не передать, что она испытала, когда, случайно обернувшись, увидела в дверях его лицо, бледное и прекрасное, как молодая луна. Он же без всяких любезностей и предисловий, не поприветствовав бывшую супругу даже мимолетным кивком, подошел, схватил со сковородки кусок жареной ветчины и впился в сочную мякоть крепкими зубами.

– Кит?

Видимо, ему почудилось, будто совсем еще недавняя благоверная вознамерилась отобрать у него еду, потому что он бросил на нее тяжелый взгляд и зарычал, как дикий зверь, да так свирепо, что Терри отпрянула.

– Наверное, твоя подружка совсем тебя не кормит.

– Моя невеста, – ужасно злобно сказал он с набитым ртом.

– Ах, невеста? Само собой. Вот как это теперь называется! Как я могла вообразить, будто ты живешь с этой шлюхой в мерзости и грехе.

Его серые глаза, студеные, как полярное сияние, яростно сверкнули.

– Тереза…

– Хорошо, я не буду. Если ты голоден, я попрошу, чтобы тебе накрыли в столовой.

Кит замотал головой, демонстрируя, что он выше этих светских условностей.

– Давай хотя бы разогрею суп.

Кит кивнул, сел за кухонный стол, даже не сняв зимнего пальто, быстро умял тарелку супа, а также миску рагу из свиных ребрышек, заедая сыром, хлебом и свежими овощами, которые Терри красиво порезала и подала на красном овальном блюде.

Насытившись и промокнув рот салфеткой, их милость объявил, что уезжает.

– Тереза, я уезжаю.

– Куда? – спросила она, все еще не чуя подвоха. Мало ли, куда собрался вероломный, но все еще любимый бывший муж. Возможно, просто пройтись по магазинам за покупками к Рождественским праздникам для родных и близких – брата, сестры, зятя, племянника и для нее тоже. В память о тех двенадцати годах, что они провели вместе.

– На Дезерет.

Его сухой, отрывистый ответ поразил Терри, как удар хлыста. Она даже покачнулась.

– Что? Когда?

– Сегодня ночью. Если все пройдет хорошо, я уеду с ребенком.

На путаное, бессвязное мгновение Терри почему-то показалось, что он говорит об их дочери. Но, конечно, это было невозможно. Их крохотная дочка была мертва.

– Ребенок? Какой ребенок?

– Константин, – ответил Кит несколько удивленно. Кого же он еще мог иметь в виду? Шестилетнего сына государя Императора, будущего наследника Престола. Час тому назад элитные солдаты Синдиката при поддержке штурмовиков боевого крыла Народного Трудового Альянса приступили к штурму Дворца, и Киту пришлось срочно отправлять туда своих людей, надеясь, что они, проявив чудеса выдержки и героизма, смогут вызволить царственное дитя из этого грохочущего, пылающего, осажденного ада.

Беспорядки вспыхнули в столице еще в середине октября 512 года Освобождения, и, стало быть, продолжались уже три с половиной месяца. Хотя Терри все это время смотрела новости и видела провокаторов и революционных демагогов, вещающих о скорой смерти диктатуры и собирающих вокруг себя многотысячные толпы сочувствующих граждан, она до последнего надеялась, что обойдется. Но не обошлось. Совершенно выбитая из колеи жуткими известиями, Терри даже не нашлась, что и сказать. Машинально убрала грязные тарелки и столь же машинально принялась варить кофе.