Альтс Геймер - Код Лавакрона

Почти шесть месяцев прошло с момента официального открытия Лавакрона для грешников. А «Кодекс» Метрополии функционировал гораздо дольше. Система баллов теперь управляла жизнью простого человека. Добродетели ее улучшали, а шкала Грехов, наоборот, понимала уровень благосостояния и социальных гарантий. Каждое действие гражданина, почти каждое сказанное им слово теперь оценивалось в плюс или в минус. Если они, конечно, имели значение для Метрополии. Тем, кто занулял баланс Добродетелей, грозила ссылка на перевоспитание в Лавакрон. Там, в аду человека подвергали всевозможным испытаниям и унижениям с одной единственной целью – чтобы он пересмотрел свое поведение и больше не вступал в конфликт с общеземной системой ценностей. Обычно хватало первого круга – Пургатора (или Чистилища с латыни), но отъявленных грешников приходилось отправлять еще дальше под землю. Для них были уготованы Инфиделити (Неверие) и Прайд (Гордыня). Три верхних уровня служили воспитательным функциям, а четыре нижних – репрессивно-карательным. Стимоний, Атернум, Сарварий и Эпрон стали новой пенитенциарной службой Земли. Туда грешники попадали надолго и шансы на возвращение в нормальную жизнь таяли пропорционально их погружению в глубину Лавакрона.

Архитектор наслаждался морским видом с балкона, он любил этого соленое неистовство волн, каменную непреклонность прибрежных скал. Он чувствовал энергетический потенциал природы, восхищался им и ставил себе целью повторить великолепную работу создателя Земли. Кто знает, может быть когда-то некий разум, при работе над нашей планетой, так же черпал свое вдохновение при виде межзвездных пейзажей?

Внизу, по ступеням главного входа к линии магнитопланов спускалась группа саламандринов. Уже обряженные в четырехглазые силиконовые маски, с трехгранными жезлами в руках (атрибутами власти), они представляли собой устрашающее зрелище. Несомненно, грешники трепещут, когда им заступает дорогу один из охранников-рептилоидов. Но саламандрины являлись лишь пассивными наблюдателями за угнетением граждан. Ибо роль подавляющего фактора в Лавакроне была уготована его демонским отродьям. Постоянным обитателям преисподней, изгоям человеческого общества. Их обида на несправедливость закономерно выливалась в злобность и жажду мести. Такова была задумка Архитектора и она постепенно начинала работать.

На балкон к Моллою выпорхнула его очаровательная подруга. Лори зябко поежилась от свежего бриза, но все равно встала рядом с любимым и взглянула туда, в безграничье морской стихии. Она нежно провела кончиками пальцев по его шее. Всего лишь легкое прикосновение, обычно служившее для этой пары прелюдией к любовным играм, сегодня было использовано, как способ обратить на себя внимание. Моллой повернулся к своей половинке и ласково привлек девушку к себе.

– Я сегодня работаю дома, – немного смущенно объявил он.

– Милый, эта работа скоро превратит тебя в аутиста, – Лори звонко чмокнула его в щеку перед тем, как умчалась на назначения.

Полди сумел добыть ей место в системе размещения кадров. Там собрался оживленный коллектив молодых профессионалов – амбициозных, подающих надежды сотрудников. Они регулярно закатывали совместные вечеринки, куда для Моллоя вход был закрыт – его собственный высочайший статус приподнимал Архитектора над всеми, ставил в положение избранного. Для неслужебного общения оставалась чета Полди, да еще несколько коллег из службы безопасности Лавакрона. Моллой остро переживал, что его подвижной и экстравертной Лори приходится довольствоваться столь скудной программой досуга, но ничего не мог с этим поделать. Еще больше Архитектора угнетала нынешняя задача под условным именем «Код Лавакрона». Ни единой душе, никому Моллой не мог рассказать, какая паутина скрывается под этим названием. Теократический монстр «Кодекса» уже потеснил дюфоровскую программу РМ, закутал все общество цифровым покрывалом подсчета грехов каждого человека, невзирая на принадлежность к классам. Оставались последние штрихи, доводка, чтобы срастить «Кодекс Метрополии» с «Кодом Лавакрона». Моллой, как мог, старался оттянуть время, но окончательные сроки подпирали и он уже чувствовал возрастающее давление сверху.

Легкий ветерок от двери, которую захлопнула за собой Лори, еще холодил его щеки, когда Моллой вывел на экран почту. Первое письмо подняло его на ноги, заставило снова выйти на балкон, чтобы унять лихорадочное сердцебиение, успокоить пульс, который застучал в висках сотней маленьких молоточков. Придя в себя, Моллой вновь вернулся к компьютеру и прочитал второе послание. Оно было от Полди. Старый товарищ уже больше месяца мотался по командировкам. Куда только не заносило его белобрысый вихор – от Гренландии до Антарктиды. Сегодня он передавал привет с островов Карибского бассейна. После обычных дружеских фраз и подборки впечатлений глаза Моллоя выхватили из текста давно ожидаемую информацию: