Иван Грязин - Случившееся завтра

– Комнаты открываются, только если правильный человек дотронется до двери, – будто не слыша слов Игоря, выпалил «рубашка». Роман! Его звали Роман, точно. – Сержа как будто…

– Меня не пустили в комнату, – Серж нахмурился, стараясь не смотреть на Романа.

– Его как будто током ударило, когда он попытался войти в… Мою комнату.

– Твою? Кто эт сказал, что она твоя? – переспросил Серж.

– Ну, раз ты войти не смог, а у меня получилось, значит, в мою, – сжав правую руку левой, ответил Роман. – Там были двери какие-то… Другие, в общем, не как остальные. Я дотронулся до одной, она открылась. Сама!..

– Я до другой – она тоже открылась. Тоже сама, – закивал Серж. Признавать, что Роман был прав, ему не хотелось, но деваться было некуда.

– Биометрический замок, – ровно сказал Игорь, задумчиво глядя на собеседников. – Ты вошёл в ту комнату, потому что замок на двери был настроен на твои отпечатки пальцев, – левой рукой он постучал по подушечкам пальцев на правой ладони, будто собеседники не знали, о чём шла речь. В моём… – он нервно выдохнул, – времени у нас много таких штук.

– В холодном ящике было полно еды… – заговорил вдруг Володя. Он не понимал и половины этого разговора. Какой-то замок непонятный, снова это «будущее», но даже без белых пятен всё это почему-то имело смысл.

– Двери открылись по нашим отпечаткам… – продолжил за него Серж.

– Получается, что… – испуганно пропищал Роман.

– Нас здесь ждали, – закончил Игорь. – Где бы мы ни оказались, мы тут желанные гости.

Рома был в ужасе. Мысли одна за одной проносились в голове, а сознание отказывалось их признавать. Как, как такое возможно? Оказаться… Нигде! А если он останется здесь навсегда? Поседеет, состарится и умрёт здесь? Что это вообще за место такое? Здесь же всё белое, так не должно быть! Идеального и бесшовного не существует, у всего бывают изъяны. Нет, красота должна присутствовать, но здесь… Ни цвета, ни света, ни теней. Это не красота, это пустота. В настоящем, нормальном мире пустоте места нет. Раз всё здесь пустое, значит, это не мир.

Пугающие мысли одна за одной пронзали сознание. Не хотелось ни думать, ни чувствовать, но как можно просто взять и прекратить? Он не в мире, и в мир никогда не вернётся. Получается, больше он никого не увидит. Маму, младшую сестрёнку Катю и… Не важно, кого. Никого и всё. Ещё он больше никогда не увидит света настоящего солнца, не почувствует дуновения ветра и не встретит рассвет над Яузой. Не споёт песню под гитару и не погреется у костра ранним утром. Он здесь навсегда. Один. Один!

Осознание, как кинжалом, пронзило сердце Романа. Боль вмиг разнеслась по телу, ударяя по каждой клеточке. Жалящее ощущение поразило его с головы до ног. Почему, почему он? Что такого он сделал, чем он заслужил оказаться здесь? Чудес не бывает, всё это суеверия. Но ведь вот он, здесь. Как это объяснить? Каким образом? Ни один из известных ему законов природы не ложился ни на отсутствие теней, ни на внезапное перемещение… Сюда. А эти люди? Из прошлого и будущего, как они оказались здесь? Чем больше возникало вопросов, тем сильнее они затуманивали сознание. Ответов не находилось ни на один, но зато каждый вгонял Романа в панический ужас, разрывая его связь с реальностью. С тем, что хотя бы отдалённо можно было назвать реальным.

Роман закрыл глаза руками и постарался совершенно ни о чём не думать. Раствориться в пустоте. Той самой, что покрывала пространство за пределами особняка. Его здесь нет. Не может быть. Он хотел исчезнуть из этой комнаты. Из этого дома, из этого тела. Отсюда. Если не для всех, то хотя бы для самого себя.

На голову будто вылили ведро ледяной воды. Мысли пусты, подсознание в перезагрузке, тело в ужасе. Игорь изо всех сил держался, чтобы не допустить нервного срыва. Происходящее напоминало какой-то сюр, эпизод сериала, неадекватный трип. На объективную реальность не тянет вообще. Сил переживать или страдать не было. Конечно, какая-то его часть страстно желала это сделать: удариться в истерику, закричать и начать всё крушить. Какая разница, тут всё равно никого, кроме него и этих парней. Если бы он только мог поддаться этой части себя…

Правда, всё это буйство эмоций происходило только в его голове. Снаружи он был спокоен и тих. Что-то глубоко внутри него не давало выплеснуть эти эмоции наружу, оставляя их бурлить внутри. Это была его странная особенность – цепенеть в стрессовых ситуациях. Ему много раз об этом говорили. Пока одни впадали в истерику, он просто терял всякую связь с эмоциями и ходил туда-сюда, как робот или зомби. Ладно хоть мозги ни у кого не хотел сожрать. Ну, некоторые говорили, что этот ступор раздражал, так что, может, он и жрал мозги, просто по-другому. Многих это раздражало, потому что окружающие почему-то всегда понимали, когда он спокоен, а когда находится на грани срыва.