Они на силу унесли ноги из Рабата. Их чуть не замели, потому как ребята, обеспечивающие им люк, закрыли его раньше, чем они смогли до него добраться. А киберссылка СЛП сорвалась и потерялась в мишуре созданного им облака по рекомендации Котелка. Им пришлось срочно стряпать самим вирус из той программы, которую им продал Рашид в Марракеше. И Котелок ошибся при загрузке ледоруба. Так что тьюрингу не составило труда заручиться поддержкой звонка и выйти на них прямо в своей же базе данных, где они с Котелком писали вирус из вируса, пробивающего лёд Масаюмы. Скорее всего, тьюринг и затерял ту самую ссылку после идентификации звонка. А облако, плавающее среди информационной структуры протоколов агентов службы безопасности, как-то не очень напоминало рекламный проспект агентов недвижимости. И с какого рожна оно вообще должно было там быть? Котелок аргументировал это тем, что оно очень напоминает издалека обычную вертушку с опциями кодов доступа к инфраструктуре узлов.
– В одиночку сейчас никто не работает. Мы зависим от этих парней. Но и они зависят от нас. Я так сделаю.
И он не бросал слов на ветер. За этими ребятами тьюринг приехал в первую очередь.
– Засранцы, – брюзжал Котелок, перетекая цифровой волной рядом с Молином в открытый запрос пожарной инспекции. – Раньше всё было не так…
Ребята закрыли люк. Котелку это не нравилось так же, как и ему. Не потому, что за ними мог пожаловать тьюринг после пожарной инспекции, в протоколе которой каким-то образом обнаружился вирус. А потому, что кто-то из этих ребят работал на систему, и привнес разнообразие в их план побега из Масаюмы, предусмотренное, тем не менее, Молином, раздробившим сигнал звонка на две линии.
– Теперь нам надо делать ноги. Чем скорее, тем лучше, – судорожно глотая заваренный кофе в спертом воздухе заколоченной мансарды на кухне одного из домиков Рабата, разрывал полночную тишину голос Котелка. – У меня есть чудный домик в Гифу. На ферме…
У Молина поначалу трусились руки.
– Ты знаешь, парень, что в нашей профессии важна не только голова, но и реакция.
– В пространстве всё не так, – отвечал он.
– Может быть, – откидываясь на кожаном диване, вытирал пот с лица Котелок. Улыбался.
Потом была Гифа. Затем Осака.
Марракеш, в который они прибыли под допингами, лихорадочно минуя один аэропорт за другим, прощался с ними толпами загорелых индусов и канадцев, наверняка приехавших в него с целью не лучшей, а быть может с ещё более худшей, чем они с Котелком.
– С такими каши не сваришь, – тыкая пальцем в одного из спускающихся на платформе голландцев, зыркал по сторонам Котелок. – Они думают, мы полетим в Танжер. Хрена с два! Давай, парень, цепляй свою малышку. Времени в обрез…
Котелок распластался, зацепившись об чью-то ногу, на полу перед авиакассой и устроил истерику, колотя чемоданом с носками и нижним бельём по облицовочной плитке. Один из босоты полосонул диспетчера по плечу. У неё тоже приключилась истерика. Молин зажал ей рану и отвел от её места. Над ней уже стояли её сослуживцы, и ему без труда удалось прицепить малышку к её терминалу.
Обыкновенное фрикерство. Лишь с той разницей, от которой случаются такие же фабричные номера и сбои системы, регистрируемые тьюрингом в любой точке мира, какие они зарегистрировали при их проникновении в Масаюму. Оставить идентификационный номер здесь было умно, но они не знали наверняка, сработает ли их план.
Он сработал. Им, надо признаться, повезло. Во многом.
Когда Котелок уснул в своем кресле, Молин взял у него симстим.
Цеппелин летел из Марракеша в Адрар. А из Адрара назад в Рабат, где он тоже должен был прицепить такую же штучку к одному из опсисов СЛП. Автоматически срабатывал вирус и посылал звонок снова в Лёд Масаюмы.
Молин считал это излишеством, но Котелок настоял, – кровь диспетчера была малой по сравнению с тем, что могло с ними случиться. Если вообще было справедливо высказывание “кровь” по отношению к тому, что с ними мог сделать тьюринг.
– Готовься, парень, – звучал в голове Молина голос Котелка. – Сейчас!
У него чуть не свернулись мозги в трубочку, когда они путешествовали по тоннелю, созданному Котелком, через звонок системы безопасности Масаюмы своему агенту по страхованию. Наверно поэтому он взял тогда с его колен симстим. И там звучал живой голос Лили, её фантазии, нагромождённые из нарезок различных видов других звёзд симстимов. Это не её песни были саундтрэками к эмоциям, настроенным техниками Масаюмы для потребителей. Это видения по ночным городам и дорогам Пустошей были сопровождением к её саундтрэкам. Но тогда он ничего не почувствовал и не придал этому значения.
Читать дальше