Точи Онибучи - Боевые девчонки

Энаймака звенит. Это звонок внутри нее. Время приема пищи. У Айфи опускаются плечи. Но она тут же понимает, как голодна, – ела ли сегодня вообще что-нибудь?

– Если не хочешь быть в конце очереди, нужно возвращаться, – говорит Энаймака.

Они возвращаются через лес, Энаймака стоически молчит. Айфи смотрит на андроида снизу вверх:

– Когда Онайи будет читать твои логи, что я делала, куда ходила… не могла бы ты стереть ту часть, где мы пошли на пляж? Если она узнает, что я пропустила послеобеденные занятия… Я не хочу ее злить. И не хочу, чтобы она узнала про мой Акцент. Можешь? Пожалуйста.

Энаймака долго молчит. Кажется даже, что ей грустно. Она беззвучно отвечает Айфи через Акцент. Ты просишь меня стереть то, что я видела и слышала, к чему прикасалась, данные, которые я собрала и добавила в свою суть.

Стыд пронзает Айфи. Ее щеки горят. Энаймака иногда звучит так похоже на Онайи, что Айфи совершенно забывает: она во многом как ребенок. Она выясняет, как что устроено, накапливает опыт и организует все, что окружает ее. Учится.

– Считай, сделано, – говорит Энаймака и берет Айфи за руку. – Эта порция записей стерта.

Айфи сжимает механическую руку Энаймаки и подносит ее к щеке.

Андроид не сбивается с шага.

Если бы Онайи и Чинел запланировали разведку на раннее утро, им удалось бы избежать москитов. Но хотя бы комбинезоны немного от них защищают. Счетчики Гейгера на запястьях пищат, оповещая об уровне радиации. Растительность тем не менее сохранилась: мясистые листья деревьев, такие большие, будто мутировали; трава высокая, кое-где зеленая, кое-где желтая и коричневая.

Онайи еще не родилась, когда ойнбо начали воевать друг с другом, когда за океаном взорвался Биг-Биг и ветер разнес красные облака по всему континенту. Она еще не родилась, когда небо начало кровоточить. Но с детства она слышала разные истории. Истории про времена, когда города не были накрыты куполами, когда люди не сбегали с Земли в Космические Колонии, когда ойнбо – белые – еще не полетели к звездам и не построили Америку, Британию и Скандинавию, и другие места, где они – только они – могли спрятаться от того, что человеческая глупость сделала с планетой. Истории про времена, когда Биафра еще не объявила себя независимой. Когда еще не началась война.

А теперь вот земля в лесу, где они идут, завалена мусором. Пакеты из-под сока, клочки одежды, куски сломанной техники.

Чинел склоняется над какой-то кучей, отодвигает ветки, расчищает место ногой и вытаскивает древний смартфон, погребенный в завале. Держа винтовку в одной руке, она берет телефон другой, в перчатке, и сдувает радиоактивную пыль. Пыль облаком кружится перед ее защитным козырьком. Находка отправляется в карман – скоро она пополнит ожерелье из сломанных смартфонов, которое Чинел носит на шее.

В воздухе витает туман. Видимость почти нулевая. Но Чинел – настоящий аугмент, она все замечает. Уровень влажности в небе. Ямки и канавки на земле, слишком маленькие, чтобы Онайи могла их разглядеть. Тепловые метки, выдающие медведей агба и волков-мутантов с двумя головами и зубчатыми спинами.

Справа шелестят листья. Чинел предостерегающе поднимает руку, останавливая Онайи. Они пригибаются, прячась за кустом. Там кто-то есть. Чинел щурится. Онайи следит за ее взглядом.

Медленно из тумана появляется животное. Его кожа, розовая в солнечном свете, местами отливает мягким зеленым. У него видны ребра, но все четыре ноги толстые и мясистые. Волнистый мех вдоль позвоночника. Копыта утопают в грязи. Это шотгорн.

Будь с ними кто-нибудь еще, можно было бы попытаться поймать зверя, дотащить в лагерь, разделать и приготовить мясо. Но тут без стрельбы не обойтись, а так эта тварь может не накормить, а сама запросто убить их.

Шотгорн проходит мимо, поваленные стволы деревьев гнутся под его тяжестью. Москиты тянутся за ним – за его радиоактивной кровью.

Онайи и Чинел ждут, когда он совсем скроется из виду, и через несколько минут продолжают свой путь.

На небольшой прогалине множество следов человеческого присутствия. Сломанные коммуникаторы, обрывки одежды, потрепанные кроссовки. Люди покидали это место в спешке.

Неугомонная Чинел обследует выброшенную технику. Еще одно украшение на шею.

Онайи шипит на нее. Они здесь не для того, чтобы собирать побрякушки. Им нужно продовольствие.

Они идут в тишине, останавливаясь лишь на секунду, когда в воздухе раздается знакомый скрип. Мехи носятся в небе. Ветер раскачивает ветви деревьев над их головой. Онайи и Чинел не останавливаются, только пригибаются ниже, продолжая идти вперед.