Дмитрий Тихонов - В Последней Гавани [СИ]

— На рынок рабов.

На рабском рынке торговля шла довольно вяло. Не было ни криков зазывал, ни торгов с аукциона, рабов не заставляли расхаживать по помосту, выставляя на показ покупателям свои достоинства. Покупателей тоже было не очень много и никаких праздношатающихся гуляк — для Гавани торговля людьми была обыденным и повседневным делом и ни у кого не вызывала ажиотажа. Меня это не удивляло, я был в Гавани не впервые, случалось наведаться сюда и во время праздников — как ежегодных, так и торжеств по поводу удачного набега на какой-нибудь караван или город, что, впрочем, случалось редко. Вот тогда рабский рынок преображался — благо любой налёт означал захват пленных, а соответственно и широкий ассортимент, а к регулярным праздниками готовились заранее, приберегая лучшее, чтобы сбыть по тройной цене — и выглядел именно так, как представляется большинству обывателей, никогда здесь не бывавших.

Корд рассматривал помосты, надеясь заметить кого-нибудь из сбежавшего молодняка, но я понимал, что пленного лесного не поставят в один ряд с рабами-людьми — да они и сами не стали бы стоять спокойно, подняли бы шум и панику, всё же пропаганда инквизиции глубоко сидела в умах. Сам я больше внимания обращал на поведение покупателей — в каком направлении движутся, где проходят не глядя по сторонам, а где задерживаются. Пленные лесные не попали бы к мелкой сошке, их в любом случае перепродали бы крупному торговцу, и его вполне можно было расспросить, кому он их продал или где держит, если решил придержать до праздничных торгов. А уж убедить его отвечать на вопросы я сумею. Среди инквизиторов бытует фраза, что в руках у экзекуторов даже статуя запоёт — продолжая метафору, скажу, что в моих руках эта статуя ещё и танцевать будет, если понадобится. Конечно, подобные методы не доставляют мне удовольствия, в отличие от большинства храмовых экзекуторов, но ради выполнения дела рука не дрогнет.

Вскоре я подметил, в каком ряду наблюдается наибольшее столпотворение. Хотя никто из покупателей не задерживался там настолько, чтобы успеть совершить сделку, но многие стремились пройти мимо, некоторые и по два раза, старательно делая вид, что идут в совсем другое место и просто решили срезать путь.

— Там кто-то из наших беглецов, — уверенно указал я Корду. — Не дёргайся, действовать буду я. Прикрывай меня, изобрази телохранителя.

Мы направились к примеченному помосту. Корд держался на шаг позади меня, положив ладонь на рукоять меча на поясе и бросая угрожающие взгляды на всех, кто оказывался поблизости. Жители Гавани бывают двух типов: умеющие верно оценивать людей и мёртвые, а вид Корда недвусмысленно выражал смертельную угрозу, так что перед нами мгновенно образовался коридор свободного пространства, ведущий к помосту.

Работорговец при нашем приближении встал и оскалился в щербатой усмешке, по его мнению, вероятно, выражающей высшую степень приязни.

— Я вижу, господа ищут что-то особенное, — провозгласил он. — И намерены покупать, а не глазеть. — Он покосился на быстро рассасывающуюся толпу. — И вы пришли куда нужно!

Он потянул цепь, которую держал в руке, выдёргивая вперёд забившуюся в угол девушку. На ней была надета короткая рваная хламида, не скрывающая синяки и ссадины на руках и ногах, на лице тоже были заметны следы побоев. Ноги пленницы от щиколоток до колен покрывал густой мех, бывший некогда оранжевым, а теперь побуревший от крови и грязи.

— Самая натуральная лесная , — заговорщическим тоном поведал торговец. — И горячая штучка, клянусь сиськами святой Матильды.

Я чуть не расхохотался — видел бы он святую Матильду, не стал бы клясться тем, чего и в природе не существовало, по сравнению с этой дамой дверь показалась бы воплощением женственных форм.

Корд глухо зарычал и собрался уже было прыгнуть на торговца, но я дёрнул его за шиворот, так что он едва не упал.

— Мой юный друг весьма религиозен, — соврал я, — поэтому, почтенный, будь любезен, не поминай части тел святых. Мы верим твоему слову и без клятв.

В ответ на это торговец фыркнул, сдерживая смех — видать, знает цену своим клятвам.

— Тогда к делу, господин. Покупаете? Всего шестьдесят золотых.

Каков наглец, цена неслыханная, даже и за лесного . Во всяком случае, на общих торгах — в частном порядке некоторые любители экзотики заплатили бы и больше, но их нужно ещё найти. Инквизиция могла бы вознаградить ещё богаче, — но с равным успехом и в казематы угодить недолго, — в зависимости от настроения магистра.