Александр Тюрин: Оборотень XXI века

Конечно, недорогая гостья спокойно могла подмешать в мою еду какую-то хрень, после которой вырубаешься, а когда очухался, то уже расфасован на органы и разложен по пакетикам, осталось только ценники наклеить. Но она могла это сделать и в автомобиле. Впрочем, теперь у нее появилась опция – обчистить дом. Двойная прибыль. Или скажет, что прыснула мне в нос аэрозоль, отчего у меня внутри завелись мириады фуллереновых депо с нейротоксинами. Мол, распакуются через пять минут и превратят меня в кучу зеленого дерьма, если я не перечислю на указанный счёт пару миллионов зеленых.

– Так почему вы меня обокрали, женщина?

Она охотно заобъясняла, изобразив лицом виноватую улыбку:

– Я хотела вызвать по вашему мобильнику помощь, но он тоже оказался разбит, а деньги могли понадобиться, чтобы меня подбросили до ближайшего поста полиции. Потом я решила, что с полицией лучше не связываться. Они бы меня запросто повинтили.

Если прищурить глаза, то, благодаря рыжим кудрям, она кажется похожей на смущенную первоклассницу. Только сильно раздутую в размерах.

– Значит, есть за что. И, в итоге, вы меня оставили в беде.

– Нет, я вернулась к вашей машине, но вас там уже не было. Срулили куда-то.

– Умело разъяснили, как Штирлиц Мюллеру, не подкопаешься – был раньше такой эпический герой. А как вы узнали, где я живу?

– У вас достаточно приметный дом, господин Белкинс, о его расположении известно в сети. Блогеры писали, что он набит роботами. И что вы сожительствуете с андроидом, в смысле, с роботессой.

Ясно, освоилась. Начинает потихоньку борзеть.

– Не совсем так. Из андроидов – только привратник, и я техносексуализмом не страдаю. А жены нет, потому что не хочу держать в доме капризную дамочку с надутыми ягодицами и губами, как две оладьи, которых показывают в хрониках светской жизни. Кухню-автомат я, кстати, тоже отключил – стряпает она так себе, в отличие от вас. Это не к тому, что хочу взять вас на роль кухарки. Кроме меня тут не будет никаких живых существ.

– Не очень-то и надо. У меня работа есть, – не очень уверенным голосом отозвалась она.

– И какая, женщина? На вещевом рынке? Или я преукрасил? И у вас, так сказать, древнейшая профессия. А бывает больше десяти клиентов за ночь? – теперь можно считать, что я ей отомстил за хамство.

– Древнейшие профессии – это скотовод и земледелец. В каком-то смысле, я работаю со скотом. А вообще у меня техническое образование. А зовут Нина; я люблю, когда ко мне по имени обращаются.

– Вы, конечно, заглянули в папку, которую я притащил. О чем там вообще, технически подкованная медсестра Нина?

– Первая треть, господин Белкинс, описание EMO-множеств на языке «Парадокс». И параметры стимуляции эмоций, с использованием шкалы Трумана.

Так, подозрения усиливаются. Обычно дамы бальзаковского возраста любят рассуждать про привидения, знамения и прочую эзотерику.

– Понял, давным-давно вы посещали кружок «юный психотехник» при Доме пионеров. А вторая треть, в которую я еще не заглядывал?

– Вторая треть – документация о распределенных нейроинтерфейсах, которые попадают в организм человека, скажем, в виде геля и далее коагулируют в сеточку из углеродных нанотрубок. В программистском плане – это стек команд, которые инструктируют мозг, создавая искусственные нейронные соединения. Там даны таблицы низкоуровневых кодов, с помощью которых можно управлять этими нейроинтерфейсами. Плюс список их предустановленных функций, которые можно вызывать с пользовательской консоли.

Не может быть, чтобы эта мокрая кошара из-под забора могла различить в документации что-то такое. Я встал из-за стола и прошел в кабинет, где на столе лежала та самая папка. Гостья, как я и предполагал, двинулась за мной.

Эта спецификация сделана для гарнитур вроде «Сони Мадекс», которые были в ходу лет двадцать назад. Описан протокол нижнего уровня: сигнал со стороны излучающих элементов гарнитуры и ответные сигналы нейроинтерфейса. Код более высокого уровня, похоже, написан на языке «Голем» ранней версии. Никогда с этим языком не работал. Но его вроде создавали для управления андроидами.

– Я, кажется, улавливаю ход ваших мыслей, господин Белкинс. Только дополню, многое из написанного нынче совершенно устарело. Никакие гарнитуры сейчас не нужны, сети 6g цепляют даже самое мелкое интракорпоральное устройство. А программирование нейроинтерфейсов производится на языке «Синаптик», от «Голема» к нему перешли только матричные описания функций.