Агата Озолс - Мишка и Трубочист

— Садись в машину, — сказал он таким тоном, что до Илзе, наконец, дошло: с ним сейчас лучше не спорить.

Она покорно обошла автомобиль и села рядом с водительским сидением. Михаэль занял водительское место и, проклиная все на свете, завел мотор. У него еще оставалась маленькая надежда, что ему удастся отделаться от Илзе и хоть немного отдохнуть.

В машине Илзе предприняла еще одну попытку объясниться в любви, но Михаэль, наученный горьким опытом, довольно резко оборвал женщину и сообщил:

— Я везу тебя к брату.

— К Андреасу?

— У тебя есть еще какой-то брат?

— Нет.

— Тогда к нему.

— А зачем?

— А затем, — он на минуту оторвался от дороги и посмотрел на Илзе, — что ты умудрилась напиться, и вообще ведешь себя неадекватно. Так что одну я тебя не оставлю. И сидеть с тобой тоже не хочу. Будешь у Андреаса под присмотром. Да и мне есть, что ему сказать.

Михаэля неприятно резанули слова Илзе. Как она крикнула?«Она тебя бросила»? Откуда ей знать о том, что его бросили? Андреас был единственным, кому Михаэль рассказал об их с Мишель отношениях. Неужели тот передал их разговор сестре? Михаэлю не хотелось в это верить. Нет, должно быть какое-то другое объяснение. Можно было прижать Илзе и выпытать у нее, откуда ей стали известны подробности его личной жизни. Но молодая женщина была пьяна. Гораздо пьянее, чем ему показалось на улице. В теплом салоне автомобиля ее развезло еще больше. Она уже не возмущалась и не приставала к нему. Прикрыв глаза, тихо посапывала. Михаэль поморщился от запаха спиртного. Хорошо бы не нарваться на полицейских, а то придется потом доказывать, что столь мощный выхлоп идет не от него.

По дороге он позвонил другу и предупредил, что везет его сестру и очень хочет сдать ее с рук на руки, а заодно и поговорить. Андреас, хоть и удивился, но предпочел подождать с вопросами. Он встретил их на крыльце дома, открыл ворота и помог транспортировать Илзе в ее спальню на втором этаже.

— Может, положишь ее в гостиной? — спросил Михаэль. — А то встанет ночью и свалится с лестницы.

— Не свалится, — ответил Андреас, включая кофемашину, — я запер дверь ее комнаты на ключ.

— А если ей понадобится уборная?

— У нее своя, — пояснил Андреас. — Дверь прямо из спальни.

— Удобно, — заметил Михаэль.

— Удобно, — согласился Андреас. — О чем ты хотел со мной поговорить?

— О вечном, — несмешно пошутил Михаэль.

— Я где-то накосячил? — проявил чудеса сообразительности друг.

— По-крупному, — подтвердил Михаэль.

— И в чем меня обвиняют?

Михаэль не стал ходить вокруг да около, а прямо задал вопрос:

— Ты зачем рассказал сестре обо мне и моей женщине?

— Не понял, — искренне растерялся Андреас. — О чем я ей рассказал?

— Обо мне и Мишель.

— И с чего ты это взял?

— Она знает. Возможно, только в общих чертах.

— И ты считаешь, что я, как баба, вытрепал все, что ты мне доверил?

— Я пока ничего не считаю. Я спрашиваю. Ни от кого другого она не могла этого узнать, — ответил Михаэль.

— Ты мне поверишь, если я скажу, что ничего ей не говорил? — серьезно спросил Андреас.

— Слово?

— Слово.

— Как же она узнала?

— Моя сестрица, которая давно тронулась на почве неразделенной любви к тебе, вряд ли научилась читать мысли, — ответил Андреас. — Значит, услышала, о чем мы с тобой говорили.

— Это возможно?

— Почему нет? Она спала у себя, мы говорили громко, не таясь. Если проснулась и вышла на лестницу, спокойно могла подслушать.

Михаэль задумчиво побарабанил пальцами по столу, Андреас, между тем, разлил кофе по чашкам, подумал и достал бутылку коньяка.

— Будешь? — спросил, помахав коньяком перед носом Михаэля.

— Нет, мне еще домой ехать.

— Брось, оставайся на ночь, — предложил хозяин дома. — Выпьем по пятьдесят грамм и разойдемся по кроватям. Сестрица под замком, опасаться тебе нечего. Выспишься, а завтра поедешь домой.

— На работу, — поправил Михаэль. — Мне с утра в офис надо.

— Поедешь в офис, — покладисто согласился Андреас.

— Как же она могла подслушать? — вернулся к больной теме Михаэль.

— Да запросто. Она у нас знаешь, какая шустрая и упрямая? Как ослица, честное слово. Я ей всегда говорил: Михаэль тебе, дуре, не пара. А она уперлась, и все. Будет моим. Я махнул рукой. С ней спорить, что против ветра ссать.

Михаэль горько улыбнулся. За последние пару недель он, как никто другой, прочувствовал на себе, какой целеустремленной и напористой может быть сестра Андреаса, и был полностью с ним согласен — именно, что портив ветра.