Юлия Буланова - Проект «anima». Деймон [И]

— Не знаю, — беспомощно улыбнулась девушка. — Но почему бы и нет? Во всяком случае, шанс у тебя есть.

— Спасибо, — сказал Станислав, а затем, чтобы занять чем-то неловкую паузу, спросил. — Максим, а почему моя дочь зовет вас Деймоном?

— Долгая история. Но если коротко, это — то имя, которое она мне дала. Я ведь собственного не помнил. Я ведь вообще не помнил, да и сейчас не помню ничего о своей жизни до «Detrimentum». И…

Молодой человек хотел было еще что-то сказать, но тут в кухню заглянула золотая голова Ярика. И он немного сконфуженно поинтересовался:

— Я рано, да?

— Нет, заходи, — усмехнулся Дей. — Есть будешь?

— Смеешься? Когда я от твоей еды отказывался? И, друг, спаси меня, — Ярослав сделал умильную рожицу. — Пожа-а-алуйста.

— Что случилось?

— Я медвежонка купил, — потупил глазки блондин.

— И что? — не понял Деймон.

— Ну… сам понимаешь, я его не себе купил, а Марии.

— А от чего тебя спасать-то?

— От праведного гнева Эммы, конечно.

И все рассмеялись.

Они ждали. Буквально через пару минут должны объявит их выход. И Эмме все меньше и меньше хотелось участвовать во всем этом фарсе. Ее волнами накрывало раздражение. Тем временем ведущий, одетый в строгий костюм (по меркам Южного округа) экспрессивно приветствовал зал. Эмма поморщилась, как от зубной боли. Такой безвкусицы она еще встречала. Черная рубашка, нежно-лиловые брюки, золотой пиджак и розовый галстук. Спокойно смотреть на этот костюм мог, разве что дальтоник. А вот девушка не знала, чего ей хочется больше: смеяться или плакать. Наверное, все же плакать. Нет, нужно держать себя в руках. Не хватало еще разрыдаться под прицелом гало-камер. Вот интересно: это события последних месяцев так на ней сказались или беременность? Впрочем, какая разница?

— Маленькая, ты плохо чувствуешь себя? — прервал ее размышления Деймон и озабоченно посмотрел на нее.

— Нет. Все в порядке. Просто я хочу, чтобы все это поскорей закончилось.

— Почему?

— Ненавижу подобные шоу. Я их даже смотреть не могу, а уж участвовать… Сегодня мы узнаем правду, — подражая тону ведущего, пропела девушка. — Так вот зачем они здесь! А я-то думала, что всех этих людей интересует исключительно скандал, развернувшийся вокруг одного молодого ученого. И присутствующие просто первыми хотят порыться в грязном белье и услышать пикантные подробности.

— Любимая, если ты не хочешь, мы можем сослаться на твое плохое самочувствие и…

— Дей, ты же прекрасно понимаешь, что тогда от меня вообще не отстанут. Может если они увидят, что я скучная серая мышка, меня, наконец, прекратят осаждать меня.

— Ты имела в виду «прекратят осаждать нас»?

— Нет, — девушка невесело усмехнулась. — Только себя. Видишь ли, Дей. Ты ни капельки не похож на скучную серую мышку.

— А на кого я похож?

— На наглую черную кошку, точнее, кота.

— Да? — голос парня стал низким и вибрирующим. — Интересно. Думаю, чуть позже мы вернемся к этому разговору. Может быть, даже поиграем в кошки-мышки. Вечером?

Девушка тихо рассмеялась. Все-таки Дей, как никто другой умел разрядить обстановку.

— Не пропустите! «На грани» — шоу нового поколения. Для нас нет запретных тем и закрытых дверей. Невыдуманные истории о которых другие молчат, — расточая приторные улыбки, вещал ведущий, — Но мы раскроем правду. Сегодня ее нам поведают сами герои этой удивительнейшей истории. Итак, встречайте. Максим Ветров и Эмма Росс!

Когда они вошли в студию, грянул шквал аплодисментов. Девушка досадливо поморщилась. Слишком яркое освещение, слишком шумно, слишком много людей, и все они смотрят на нее. Неприятно, конечно, но не более. Пока Дей рядом ей ничего не страшно. Сам Деймон, изобразив на лице крайнюю форму высокомерного безразличия, скользил по залу.

— Максим, Эмма, мы рады приветствовать вас на нашей программе.

— Спасибо, Эло, мы тоже рады быть здесь.

— Не будем утомлять вас пересказом драматических событий последнего полугода. К тому же этому была посвящена наша прошлая передача. Расскажите лучше нашим зрителям, что было самым сложным для вас во всей этой ситуации? Потеря памяти? Стесненное финансовое положение? Насколько нам известно вы, Максим, были вынуждены устроиться на работу о которой в приличном обществе заикнуться страшно.

— Самым страшным? Ну, уж точно не работа. Я честно зарабатывал деньги, и не делал ничего противозаконного. В этом плане мне стыдиться нечего. Потеря памяти? На фоне того, что меня и мою подругу пытались убить, это как-то терялось.