Александр Тюрин: Корабль Судного дня

Я помню её совсем девчонкой, когда она выступала на соревнованиях Пояса астероидов по фигурному катанию на полусферических катках. Хауэр, хозяин верфи, оплачивал Зое перелёты на соревнования и хорошую русской тренершу. Моей жене юная фигуристка не понравилась, хотя Инга была ничего себе, а Зоя напоминала тощую козу на коньках. Мне же пришлись по вкусу покатушки девчонки из нашего захолустья, которая заткнёт за пояс любую фифу с самой Цереры.

Потом жена Инга отчалила от нашего астероидного мирка. У Зои что-то случилось с суставами, астероидникам часто не хватает полезных элементов в организме. А у верфи прогорела идея строить супербалкеры, которые должны возить никелевую и железную руду с астероидов класса М. Конкуренты, отбуксировав железный астероид Нерею на околоземную орбиту, стали дробить его и бросать в печи орбитальных заводов. Конкурентов поддержала администрация Альянса, исходя из старой идеи английских лордов, что в колониях не должно быть сильной индустрии. Хауэр расхотел оплачивать Зое поездки на соревнования, не собирался тратиться и на её новые суставы.

Не ударившись в уныние, она окончила по-быстрому под нейрософтом соответствующие курсы и купила на оставшиеся премиальные офицерскую лицензию у департамента внешних территорий под управлением ООН. Служит в полиции вольного астероида Диона, который, несмотря на гордое название, является колонией, где всем заправляют представители Западного Альянса. А ЧОП, где служу я, как и заводы, и синтетические потроха многих граждан, принадлежат Хауэру.

Мы с Зоей иногда пересекаемся по службе. Работы у местных полицейских хватает, в отличие от других обитателей Дионы.

На этой каменюке, изрытой шахтами и прочими тоннелями, скопилось несколько тысяч грубых мужиков, которым негде заработать и некуда деваться. Их ведь завезли сюда, как когда-то китайских кули на Земле, по двадцатилетним контрактам. Денег на билет в более счастливые края, у них нет и не будет. Хауэр иногда подкидывает им на оплату воздуха, на пожрать – этого хватает на съедобное говно, вылепленное на механохимической фабрике из обычного говна. Они и «женщину» – ту самую, когда «кинь порошок в корыто и оттуда выйдет Афродита» – покупают в складчину вдесятером. У большинства – пропитые мозги и изношенные органы. Но эрзац-сердце, выращенное на хитозановых подложках, и прочая синтетика – это лишь для главарей банд.

В центральном тоннеле кучкуются лекаря, заявляющие, что умеют пришивать и отрезать члены, но которым нельзя доверить стрижку ногтей. В штреках за вторым доком околачиваются специалистки в области коммерческой любви, продающие свой товар со всё большей скидкой. На самой верфи сейчас народ нанимают временно, на разделку в металлолом старых барж, потом снова под зад ногой. Космолетчики, что ещё сходят на наш берег – сборщики космического мусора, приводящие шаланды со всяким калом. Нарики со склеившимися извилинами, да вдобавок по ним стадами ползают твурмы, биомехи-паразиты. От таких космолетчиков даже проститутки драпают.

Единственный легальный бизнес, который процветает на Дионе – похоронные фирмы вроде «Хьюман Лего», которые являются дилерами по перепродаже органов и имплантов, бывших в употреблении. Дилеры-крокодилеры.

Я глянул через иллюминатор на огромную обечайку «Олимпуса». Счастливое исключение, впервые пригодилась мегаломания Хауэра. Однако и самый крупный наш стапель в сравнении с этой космической горой, как хилая телочка с быком. Там есть всё для прекрасной жизни вечных пассажиров и система «универсальной защиты», благодаря которой им ни помереть, ни даже ушибиться невозможно. Но и «Олимпусу» оказался нужен ремонт. По объяснениям его администрации, он столкнулся с другим крупным объектом. Смотрим, что у нас по плану работ на корабле-переростке: починка двух маневровых движков, замена приличного сектора обшивки и швартовных устройств.

Я перевел взгляд на экран, где маячила голова Зои со смешным хвостиком, поблескивающим дешевой фотоникой – по-моему, девушка уже не поспевает за модой.

– Значит, лейтенант, твой клиент увидел монстра в районе пятого цеха. А чем ширялся, случаем, не доложил? Ладно, гляну записи видеокамер, поспрашиваю тараканов.

– Поспрашивай, ты с ними найдешь общий язык.

Она ушла со связи и мой взгляд увяз в убогой обстановке нашей конторы. Старорежимные пузатые головизоры, напоминающие аквариумы. Фонтанчик из сверхтекучего гелия, похожий нынче на соплю. Сломанный Робуст-127, который с тягучим шипением пневматических приводов пытается что-то протирать обвисшими щупальцами. Он мне как старый домашний пес – руки не поднимаются спровадить его в мусоропровод. Взгляд окончательно скисает на плакатах, где от наших стапелей отходят глянцевые махины балкеров, их провожают прекрасные монтажницы, чей наряд составляет лишь гаечный ключ. Всё, что блистало во времена больших прибылей, сейчас выглядело декорацией для третьесортного сериала.