Александр Тюрин - Корабль Судного дня

Есть десять минут, пока не придет суточный отчет по хищениям на предприятии. Это дело приключилось рядом с цехом переработки отходов. В секторе работали девятая и десятая мультиспектральные камеры, восьмая вырубилась. Подключаю своего спинтронного напарника, пусть прошерстит их записи.

Ага, нарисовался искомый нарконавт. Обычный работяга с виду, следы от жестких коннекторов на сизой лысине, похожей на подгнившую овсянку; решил отдохнуть после смены, не откладывая в долгий ящик. Разделать за несколько часов корпус целой баржи – большой напряг, даже если сидишь у консоли киборга, оснащенного мощными плазменными резаками. Держать такое чудовище под контролем при помощи нейроинтерфейса – выжимает мозги как тряпку. Пролетарии в весеннюю эпоху капитализма дули шнапс прямо во время работы, чтобы заглушить физическое изнурение. Сейчас изнурение больше мозговое, но своего рода шнапс ему тоже требуется.

Вот докер заклеился, на шее видна полоска трансодерма, как след от веревки висельной, играет яркостью индикатор впрыскивания… А это что? Позади появляется как будто размытый силуэт.

– Напарник, останови, оконтури, увеличь, убери помехи. Поживее, пока не пнул тебя по железякам.

Какой-то дефект записывающей аппаратуры? Или там существо с провалом на месте груди. Оттуда высовывается непонятно что, даже при увеличении. Докер с визгом, будто уже лишился гениталий, бросается наутек. Тварь пробует словить нашего героя за задницу, но не получилось. Скрывается за мусороприемником, где камера не фурычит.

Нечего тянуть кота за причиндалы, надо глянуть на месте. Я двинулся к двери, которая с лязгом разошлась двумя лепестками. Когда-нибудь она перекусит меня пополам и не подавится. Встал на свой старый борд и покатился на поскрипывающих роликах, якобы лишенных трения качения, к пятому цеху.

Прошли времена, когда я выделывал всякие фортеля, съезжая по трапам или въезжая вверх по стене с помощью инерционных накопителей. Сейчас чуть на ровном месте не навернулся. Остановился, чтобы убрать брошенный кем-то болт или цепную оттяжку, но рука скользнула. Тьфу, слизь. Не простая, с серебристыми вкраплениями. Через десять метров, возле сепаратора, еще один слизневый потек обнаружился. И около трубы, передающей отходы с «Олимпуса» на наши цистерны, грязные следы. Мне такое вообще поперек характера, свинство на палубе воспринимаю как личное оскорбление. Достал свой несессер, отлепил от слизи несколько искринок, упаковал в пакетик, потом вызвал докового робуборщика.

Запросил у портового сервера информацию по тем персонам, которые сходили на наш берег с корабля-великана. Но господа с «Олимпуса» плевать хотели на затхлую Диону – не выходили ни в своем теле, ни в искусственном теле дабла. Не был замечен даже Обличитель, миллиардер-эксцентрик, посещающий по ходу движения «Олимпуса» астероидные мирки, населенные плебеями, чтобы обличить в них серость и тягу к социализму. Он, кстати, сволочь немалая, участвует вместе с эскадроном смерти, состоящим из таких же богатеев, в охоте на «врагов свободы», когда губернатор внешних территорий ООН объявляет на том или ином астероиде чрезвычайное положение.

Я посмотрел на ферму, по которой протягивалась с «Олимпуса» слегка пульсирующая труба из квазибиологического пластика, прямая кишка в натуре. Как будто что-то движется по ней, имеющее очертания тела. И камеры-то поблизости никакой нет. Попробовал увеличить разрешение своих глазокамер, но цифровой зум ни на пиксель не прибавлял информации.

Хорошо, что вовремя успел ухватить чуйкой приближение чего-то сзади и пригнулся. Всё равно меня сильно пихнуло. Пока катился по платформе, надо мной пролетело вонючее тело. Я приподнялся на одно колено, доставая пушку, выстрелил, но получилось «пальцем в попу». Что-то хлестнуло меня по руке, выбив оружие, и здоровый цветок с острыми зазубренными лепестками едва не впился мне в живот.

Я успел подать ему снизу ногой и нырнул вслед за своей пушкой, ухватил ее, выстрелил в наседающую тварь, но цель почти сразу стала нечёткой. То, что меня атаковало, сейчас удирало по ферме, ведущей к «Олимпусу». Я же прилично двинулся головой о платформу; кровь течет с бровей, как с карниза, норовя залепить глаза. А когда стал подниматься, надо мной проплыло пятно. И будто заметил я небожителя с изумрудным лицом, рубинами глаз, прозрачными кожными покровами, хромированным стеблем позвоночника и хрустальным цветком мозга. Именно в таком виде является Обличитель, когда использует своего дабла для разведки – перед очередной охотой.