Пэт Кэдиган - Алита. Боевой ангел

Человек, стоявший у края пропасти, улыбнулся. Другим улыбка на его лице показалась бы ужасной: без добра, веселья, человечности. Так улыбаются, наслаждаясь запретным и извращенным, тем, чему не следовало происходить, чего не стоило бы и воображать.

Пусть маленькая героиня не забывает: он видит все. Интересно, когда она наконец поймет, что и хлеб, и зрелища принадлежат Нове? А значит, и она, часть зрелищ этого мира, принадлежит Нове.

Теперь Алита надевала доспехи, специально сделанные для нее Идо и Герхад, при незначительной помощи со стороны ходячей мастерской, человека по имени Эд, всегда говорившего «пожалуйста» независимо от того, звучит ли «спасибо». Доспехи были прекрасны. Они подходили не только по фигуре, но и для того, как двигалась Алита. Сверхбыстрые наносенсоры, рассыпанные по доспехам, позволяли усиливать материал в точке удара. Доспехи делали ее неуязвимой, но не замедляли.

– …У ее команды сегодня суровые соперники, – вещал комментатор настолько заговорщицким тоном, что хоть тут же арестовывай за измену, – «Вайперы» перекупили Скамасакса и Масситера, чтобы усилить линию нападения, нашей девушке придется поработать…

Алита отключила передачу комментатора и посмотрела на Дамасский клинок, прикрепленный к предплечью. Всякий раз она старалась быть достойной своего оружия, которое никогда ее не подводило. Алита надела шлем. Его подкладка тут же сама деформировалась, эластично охватывая голову. Шлем сделал Идо, и тот напоминал объятие отца перед каждой игрой.

Проверяя мотор, Алита дала газу, покрутила колеса вхолостую, прошептала чуть слышно «Хьюго», выехала из раздевалки и направилась к треку. Ага, сегодня трибуны снова заполнены до отказа. Алита подумала, что слышит каждый зрительский голос в отдельности среди общего рева.

– Она – новичок, она крута донельзя, у нее в плену все наши сердца! – голосил комментатор. – Если у кого и есть шанс стать Абсолютным чемпионом, так это у любимицы Айрон сити, номера девяносто девять, у нашего Боевого ангела – у Алиты!

Стадион затрясся от восторженного рева, задрожало даже покрытие под колесами. Алита подняла руки, отвечая на приветствие толпы, и посмотрела туда, где на своих обычных местах сидели Идо и Герхад. Дамасский клинок скользнул в ладонь, девушка нацелила его прямо в Залем. Вокруг руки заплясал голубой огонь и разлился по мечу, полыхнул на острие.

– Наблюдатель, ты видишь это? Так смотри и заруби на носу: я объявляю тебе войну. А война – единственное, что я умею лучше, чем играть в моторбол. Я создана для войны и не остановлюсь. Я выполню задание, приду за тобой, разрушу тебя, сброшу твои обломки с края Залема, в мусорную кучу под ним. Отправлю тебя туда, где твое настоящее место. Потому что я не бездействую при виде зла.

Десять тысяч фанатов завыли в унисон, рукоплеща ангелу, посмевшему бросить вызов небесам, любя ее дерзкую силу, отдавая ей свою любовь, принимая ее как самих себя.

Я очень благодарна Элле Чэппел – за то, что она редактор, с которым мечтает работать любой писатель. Я благодарна Джошуа Иззо и Эндриен Огль из «Лайтсторм» – за то, что они помогли мне увидеть мир Айрон сити и Алиты, и за их ободрение. Мое большое спасибо Аманде Хемингуэй – за дружбу и неизменную поддержку. Спасибо моему изумительному, гениальному сыну Роберту Феннеру, которым я горжусь каждый день его жизни; спасибо его милой талантливой подруге Юстыне Буржынской, которая сама – тот еще боевой ангел; спасибо Йо «Мута Гидра» Плейфорду, так часто спасавшему нас, и Колину Харрису – нашему другу на протяжении многих лет. Не описать словами все, за что я благодарна, Джорджу Р. Р. Мартину и Пэрис Фиппс. И огромнейшее спасибо моим незаменимым агентам, Мику Читэму и Саймону Кавано.

Испанская матерщина, приблизительно переводится как «чертов козел» ( прим. пер. ).

Педерасты ( исп.; прим. пер. ).

Испанская матерщина ( прим. пер. ).

Помогите ( исп.; прим. пер. ).

Испанская матерщина ( прим. пер. ).

Два тако и пиво ( исп.; прим. пер. ).

Да, хорошо ( исп.; прим. пер. ).

Аллюзия на песню знаменитого кантри-певца Рэнди Трэвиса (прим. пер.).

Цитата о цинике из пьесы Оскара Уайльда «Веер леди Уиндермир» ( прим. пер. ).