Александр Дроздов - Эликсир. Новое рождение [СИ]

— Ты прав. Но они создали нас. И они могут сделать нас лучше. А всё, что может сделать сопротивление — это бросить в безумный котёл вашего «настоящего мира», где мы станем оружием на побегушках богачей!

— Да ты послушай себя, вы и так игрушки богачей! — он яростно всплеснул руками, — и оставляя власть таким как она, ты лишь плотнее смыкаешь оковы! — я напряжённо пыхтел с ненавистью глядя на Дена. Нет, не на него. На его идеалы и цели. Глубоко вздохнув, я заставил себя дышать ровнее.

— На этот раз всё будет иначе. Мы с Василисой преобразим Сервариум. И я не позволю тебе этому помешать, слышишь? — не знаю, что он прочитал в моих глазах, искреннюю веру или решимость совершить убийство, но Ден отступил.

— Ладно. Я не стану стоять у тебя на пути, — ровным тоном сказал он, — ты добился чего хотел, а выдержишь ли ношу?

— Не смей меня недооценивать!

— Заслужи это, — холодно процедил Ден, — давай, приятель, дерзай. Верши судьбу своего народа.

— И ты будешь сотрудничать? — спросил я, взглядом указывая на пистолет.

— Это у вас нужно спросить, — он взглянул на Василису, — у нас сохраняться наши договорённости?

— Ему решать, — лишь пожала плечами Василиса.

Всего два слова, но как много они для меня значили! Василиса действительно доверяла мне. Доверяла решать судьбу моего дома. Всего Сервариума. Чёрт, это непросто. Я думал о том будущем, каким его вижу для Сервариума. Я честно пытался найти в нём место для Сопротивления, но не испытывал ничего, кроме раздражения. Им здесь не место. Но как сказать об этом Дену, чтобы не вызвать стычку? Он ведь может догадаться что я вру… Однако Ден и так догадался.

— Не утруждайся. Не надо выдумывать ложь, я понимаю, — вздохнул он, — похоже я проиграл. Что же, всё о чём я прошу — это безопасность для меня и команды. Я прошу об этом именно тебя. Ради всего, через что мы прошли бок о бок, дай слово что отпустишь нас без драки.

— Но я могу дать вам больше! — с жаром начал я, оглядывая всех четверых, — дайте шанс показать мир дефолтов таким прекрасным, каким он и является. Вам найдётся место в Сервариуме, здесь полно возможностей! Вот ты, Полли, у тебя настоящий талант создавать красоту! — она надменно вздёрнула носик, — ты видела здешние улицы? Да это благодатное полотно для творчества! А ты, Федя, — он взглянул на меня исподлобья, — разве ты не говорил, что хочешь увидеть работу мастера-кузнеца? Где ещё это можно сделать, если не здесь?

— Ты ведь предлагаешь нам предательство, дружище, — печально усмехнулся он, — а я не сорока какая-нибудь, лететь на яркие блестяшки.

— Да я же не прошу вас раскрывать секреты, сдавать своих! — мой голос звенел от сдерживаемой обиды, — вы показали мне свой мир, и всё что я хочу, это показать вам мой! — повисла пауза. Федя и Полли смотрели на Дена, а тот потупил взгляд.

— Спасибо, но мы ограничимся свободой. Собираемся, — он спрятал пистолет за пояс и направился к комнате, откуда вышли Федя с Полли.

— Кхм, — подала голос Василиса, — мне придётся вернуть вас всех к реальности. Просто сесть и улететь сейчас, без полётного плана, невозможно. Вы скомпрометируете нас с Андреем. Я смогу депортировать вас через двое суток.

— Нехорошо, — сказал Ден. Мирон всё ещё держал оружие, но Денис жестом велел опустить его.

— Есть и хорошие новости. Экранированная комната обустроена со всеми удобствами. Вы сможете ожидать там транспорта.

— Но Василиса, неужели иначе никак? — с надеждой спросил я. Её взгляд был жёстким.

— Иначе никак.

Ден переглянулся с ребятами. Мирон стоял молча. Федя и Полли… Черт, в их глазах откровенно читалось одно слово: «предатель».

— Кирилл, — сказал Ден.

— Что?

— Так звали парня, которого ты убил.

Я просто застыл. Не было во мне столько сил, чтобы спокойно выдержать навалившийся каскад эмоций. Словно статуя, я наблюдал как ребята собирают вещи и следуют за Эрнестом в соседнюю комнату. Щелчок, с которым за ними закрылась дверь заставил меня вздрогнуть. Я даже не заметил как подошла Василиса. Проведя пальцем по моей щеке, убирая непрошенную слезу, она сочувственно сжала ладонь.

— Ты всё сделал правильно.

— Я понимаю, от того и горько, — деревянным голосом ответил я.

— Давай, соберись. Нам ещё предстоит работа, — она повела меня к дивану, усадила, — ты дрожишь, с тобой всё в порядке?

— Не уверен, — вместо уточнений, я задрал кофту. Мой торс всё ещё частично был покрыт баффом, но слоившаяся комьями кожа выделялась, её нельзя было не заметить. Василиса охнула: