Нил Стивенсон - Алмазный век [litres с оптимизированной обложкой]

– Я не понимаю, чем оно вам поможет.

– Семя – технология, укорененная в китайском ди . Пять тысяч лет мы кормились от семени. – Доктор Икс махнул рукой на окно. – Прежде автомобильных стоянок тут были рисовые поля. Рис служил основой нашей жизни. Крестьяне сажали семена и чтились превыше всех. Как сказал Учитель, «пусть делающих будет много, потребляющих мало». Когда из Атлантиды и Ниппона пришла Подача, мы бросили обрабатывать землю, ведь рис теперь выходил из матсборщика. Это нас погубило. Пока наше общество держалось на земледелии, можно было повторить за Учителем: «Добродетель – корень, богатство – итог». Но в западном ди богатство не от добродетели, а от сметливости. Сыновняя почтительность пошатнулась. Воцарился хаос, – скорбно завершил доктор Икс, взглянул на свой чай и кивнул в сторону окна. – Автомобильные стоянки и хаос.

Хакворт целую минуту молчал. Сознание его вновь наполнили образы, не мимолетные галлюцинации, а полнокровное видение Китая, сбросившего иго чужеземной Подачи. Частью он видел это раньше, может быть, даже помог создать. Ему предстало то, что не дано будет увидеть ни одному варвару: Поднебесная в грядущую Эру Семени. Крестьяне обрабатывают поля, и даже в засуху и дожди земля приносит обильный урожай; пищу, конечно, но и много неведомых прежде растений: целебные плоды, бамбук в тысячу раз прочнее природного, деревья, дающие синтетическую резину и лепешки чистого бездымного топлива. Стройные процессии загорелых селян несут корзины с плодами на ярмарки в большие чистые города, не ведающие вражды и холеры, где все молодые прилежно учатся, а все старики живут в почете и холе. Это была рактивная модель размером с целый Китай, и Хакворт едва не потерялся в ней, а может, и потерялся, сам не заметив, насколько. Наконец он закрыл глаза, сморгнул, прогоняя видение, и отпил чаю, чтобы вернуть контроль рациональной составляющей мозга.

– Ваши доводы не лишены убедительности, – сказал он. – Спасибо, что помогли увидеть вопрос с другой стороны. Я буду размышлять над ним по пути в Шанхай.

Доктор Икс проводил его до автомобильной стоянки у «Макдоналдса». Хакворт поначалу с удовольствием окунулся в жару, словно в теплую ванну, но знал, что скоро начнет в ней задыхаться. Похититель подошел и поджал ноги, чтобы Хакворту удобнее было сесть.

– Вы добровольно помогали нам десять лет, – сказал доктор Икс. – Вам предначертано создать Семя.

– Чепуха, – ответил Хакворт. – Я не знал, над чем работаю.

Доктор Икс улыбнулся.

– Отлично знали. – Он высвободил руку из рукава и погрозил Хакворту пальцем, как добрый учитель – талантливому, но шкодливому ученику. – Вы служите не королеве, а собственной натуре, Джон Персиваль Хакворт, и я вашу натуру знаю. Ваша изобретательность – самоцель, и когда вы видите красивое решение, вы должны его воплотить, как вода, отыскавшая дырочку в плотине, выльется и затопит поля по другую сторону.

– Прощайте, доктор Икс, – сказал Хакворт. – Вы понимаете, что при всем глубочайшем личном уважении я не могу пожелать вам успеха в теперешнем предприятии.

Он снял шляпу и низко поклонился на одну сторону, вынудив Похитителя для равновесия качнуться в другую. Доктор Икс вернул поклон, еще раз показав коралловую пуговку на макушке. Хакворт пришпорил Похитителя и двинулся к Шанхаю.

На сей раз он выбрал более северную дорогу, одно из сходящихся к мегаполису радиальных шоссе. Через какое-то время он понял, что в сознание его вот уже неизвестное число минут пробивается звук: тяжелый, далекий, быстрый барабанный бой, в два раза чаще его пульса. Первым делом он, разумеется, подумал о Барабанщиках и, наверное, не устоял бы перед искушением спуститься к воде, проверить, не протянулись ли так глубоко внутрь суши щупальца их колонии, если бы не взглянул на север и не различил на соседнем шоссе, милях в двух на плоской равнине, черную пешую колонну, которая двигалась на Шанхай.

Впереди дороги сходились, и Хакворт пустил Похитителя в галоп, чтобы до беженцев проскочить перекресток. Он легко обогнал колонну, но все напрасно: авангард уже захватил пересечение дорог и никого не пропускал.

Отряд состоял исключительно из одиннадцати-двенадцатилетних девочек. Их было два, может быть, три десятка, и они явно только что отбили позицию у более малочисленных Кулаков, которые, туго скрученные пластиковыми веревками, валялись теперь в тени тутовых деревьев. Примерно три четверти девочек несли дозор. Они были вооружены заостренными бамбучинами, у нескольких Хакворт видел автоматы и сабли. Остальные отдыхали, сгрудившись в кружок у самого перекрестка, пили свежевскипяченную воду и увлеченно читали. Хакворт узнал книги: в одинаковых яшмовых переплетах, они с годами обрели каждая свое лицо – наклейки, рисунки и тому подобное.