Вера Огнева - Когда проснется Марс

Мир перед глазами медленно замедлял ход.

Рядом кто-то стонал. Неугомонный Тит раздавал указания – его едва было слышно за рокотом падающего дома. Осмотрев троих подростков, которые выбрались с их группой, он выдал одному упаковки армобинтов и медгеля. Марс подери, как они бы пригодились самому Энцо!

И эскулапы там же валялись, отдыхали. Дать бы им в морду за то, что пациентов бросили… Энцо скривился, перевел взгляд на стену дыма, за которой покоились обломки. Сколько там народа погибло? Сотня? Две? А этим всё равно. Дивный патрицианский мир.

Других штуковин с пушками видно не было. Позади был особняк с кривой дырой на уровне центральных этажей, рядом тёмный торговый центр – по парковке размытыми тенями бегали люди. За торговым центром провал на нижний уровень, в котором виднелась крыша жилой колонны. Совсем недавно она поддерживала уровень. Энцо почти чувствовал, как плита прогибается под ним, лишившись опоры. Скоро здесь всё рухнет.

Чуть дальше в небе вспухло облако пыли: обрушилась высотка. Энцо показалось, что он увидел две многолапые машины, прыгнувшие на соседние крыши. «Пауки».

Воспоминание о машине с неба обожгло его. Валить надо, и побыстрее. Валить и прятаться.

Вот только куда?

На краю стоянки, в служебной её части, Энцо заметил небольшой челнок «экстренной помощи», желто-полосатый, единственный не повреждённый обломками. Воровато огляделся – на него никто не смотрел, – поднялся и заковылял через заваленную обломками площадку. Стекло хрустело под ботинками. В стороне, у стены, растеклась темная лужа… Энцо решил не смотреть, чего именно. Он и так знал.

А ну и что. Пошел Тит Пуллий в задницу. Пошли в задницу все его патриции. Энцо сам выберется, один. Хватит с него легионеров и их условий. Дважды сунули его в крио, свинтили хороший имплантат.

Убили Малую.

Энцо нахмурился, засопел. В груди заворочалась злость, расползлась, как чернильное пятно под кожей.

Дверь челнока подалась с трудом. Экран разблокировки на стекле не реагировал, сколько Энцо ни прикладывал к нему ладонь. Пришлось открывать вручную – что было силы дернуть вверх рукоять аварийной разблокировки. Хорошо, сил хватило, и механизм не проржавел. Пружины тонко тенькнули, дверь поднялась наверх. Энцо забрался в кабину, сел в кресло пилота. Снова бросил взгляд на стайку патрициев. В его сторону все ещё никто не смотрел. Глупые, как песчаные ящерицы, давно бы перестали охать, разбежались по машинам и смылись отсюда. Вот что отличало номеров от патрициев: номера не ждали чьей-то помощи. Если попадали в говно, сами из него и выбирались.

Он провел ладонью по панели управления. Та осталась темной, ни единого символа не загорелось.

Энцо ткнул наобум в кнопки под панелью. Челнок глухо молчал.

– Что, никак? – спокойно поинтересовались сзади.

Энцо сделал глубокий вдох и медленно убрал руки от панели. Нехотя поднял взгляд на Тита Пуллия и дуло его распылителя.

Надо сделать вид, будто так и надо. Будто он собирался завести машину для всех. Поработать на благо общества. Ведь этого хочет орлик? Бывший «пёс» на службе закона.

– Неа. Даже не реагирует. Может, я чего не так делаю, а? – Энцо прищелкнул пальцами, пробежался ими по неживому сенсорному экрану. Тронул разъём для карты и сам обрадовался отличной идее. – Слушай, надо найти пропуск. Наверняка есть у одного из этих.

Он кивнул на охающих врачей в группе спасенных. Но, к удивлению, Тит качнул головой.

– Вряд ли сработает. Посмотри, – он обвел широким жестом уровень и небо. Энцо поднял голову и сощурился.

Понимание пришло не сразу.

В небе было пусто. Ни одного корабля, ни одной движущейся машины на эстакаде вдали. Только дым и дальние залпы. На парковке торгового центра суета между застывших, будто оледенелых тачек.

Работай хоть одна из них, патриции давно бы смылись, верно?

Энцо тихо ругнулся.

Похоже, вся техника курии вышла из строя.

– Помнящий должен быть сильнее остальных, – говорит Бел Шаи. Его дыхание клубится облачком на губах.

Они в тренировочном зале. В руках копья – у Малой легкое и погнутое от многих тренировок, у Шаи из тяжелого сплава, с толстым древком и светящееся на конце. Энерголезвия сияют, как тысячи ламп. Такие используют все имманес в башне. Они считают стрелковое оружие уделом боевых машин.

– Ты должна быть умнее, быстрее, хитрее, – добавляет Бел Шаи. – Слабые бел агии долго не живут.