Юлия Горина - Зарождение

— Твою мать! Об этом я как-то...

В тишине за спиной клацнули затворы. Рэм замер. Ручки Даны судорожно обхватили его за шею.

— Стоять! Народное ополчение! — прозвучал громкий окрик, эхом отдаваясь в пустоте зала. — Медленно заведите руки за головы и развернитесь!

Рэм с усталым раздражением фыркнул.

— Да епт... Опять двадцать пять... Мужики, мы — свои! Вам по рации полицейские должны были передать!

— Щас разберемся, кто вы: свои или чужие, — последовал недружелюбный ответ.

***

Лиза сидела на большой кожаной сумке, любезно предложенной ее соседкой. Устало сгорбившись, она пыталась дремать, чтобы хоть как-то скрасить время.

Люди расположились на полу зала, кто как мог. Зал освещался дополнительными фонарями, которые установили по периметру. Туалет организовали прямо в тоннеле, но спуститься туда и подняться обратно мог далеко не каждый, поэтому беженцев по нужде водили ополченцы, собирая их небольшими группами. Запах мочи уже отчетливо примешивался к ставшему привычным запаху подземелья и сырости.

Час назад им всем выдали по маленькой пластиковой бутылке с водой и по пачке печенья. Лизе досталось миндальное. Она ненавидела этот привкус, но предлагать кому-нибудь поменяться постеснялась и съела все до крошки сама.

Ополченцы время от времени отбирали из толпы человек по пятьдесят и уводили по переходу наверх или в тоннель — туда, где появлялся свободный транспорт для эвакуации. Стариков и семьи с детьми уже вывезли, и теперь стало гораздо тише и спокойней. Если их вывезли, значит, однажды очередь дойдет и до остальных.

Воцарившуюся тишину нарушил звук приближающихся шагов. Стук армейский ботинок по ступеням эхом отозвался в зале. Народ оживился. Шаги всегда означали сбор новой группы для эвакуации, а каждому хотелось покинуть метро как можно раньше.

В зал вошли пятеро ополченцев, а с ними — двое мужчин, причем один из них нес на спине худенького подростка.

— Эй, это еще кто? — спросил у пришедших один из наблюдавших за порядком на станции, рослый бородатый дядька, похожий на казака, бывший у них здесь за старшего.

— Да вот, случайно нашли. Говорят, спецы какого-то Лощилова. Наши сейчас пытаются по рации связаться с полицейскими...

— С оружием, что ли?

— Оружие мы сдали, — ответил мужчина с ребенком на спине.

Лиза вздрогнула. Этот голос она бы никогда не спутала ни с чьим другим.

Рэм?..

Они говорили, что Рэм — это террорист Кош. И Лиза молчала, молчала потому что знала — это ошибка, такого просто не может быть! Наконец-то они убедятся, как были неправы!

Лиза порывисто поднялась на ноги.

— Говорите, спецназ? Модифицированные? — спросил бородатый.

— Так точно.

— Сюда под фонарь встаньте...

Спецназ?.. Слова, готовые в любой момент сорваться с губ, застыли в горле. Рэм — и спецназ?.. Что происходит?..

— Девушка, а вы чего встали? Вернитесь на свое место! — прикрикнул старший, заметив Лизу.

Мужчина с подростком невольно обернулся, чтобы увидеть, о ком шла речь. И замер. Рэм узнал ее — в этом Лиза почему-то не сомневалась.

И тут из толпы раздался женский крик.

— Да это же Рэм! Точно! Я все его фильмы видела!

И следом послышался подтверждающий шепот. Звонко клацнули затворы.

— А ну-ка спусти ребенка! Медленно! — крикнул Рэму один из ополченцев. — Руки за голову! Два шага назад, мордой к людям повернулся! Ну-ка все смотрите, он?

С лица Рэма сорвали очки, и кто-то из женщин даже взвизгнул, увидев его глаза. По щекам Лизы заструились горячие слезы.

«Меня настоящего ты испугаешься,» — вот что он сказал при их последней встрече.

— Женщина обозналась! — попытался оправдаться Рэм.

— Голову не опускай! А ну-ка, бабы, ваш герой?

— Он не ваш! — звонко, на весь зал крикнула Дана, вырываясь из рук оттащившего ее в сторону ополченца и прильнув к Рэму. — Это все неправда! Он мой друг! Он спас меня!

Рэм грустно ей улыбнулся.

— Вот ты зажигаешь...

Ее снова оттащили в сторону, но Дана не унималась, кричала и брыкалась, как могла.

— Ну так что? Он? — спросил еще раз бородатый у толпы.

В ответ ему пробормотали несколько неуверенных голосов. Еще бы — в таком виде Рэма узнать было непросто, и снятые очки не прояснили ситуацию, а напротив, многих сбили с толку.

— Слушайте, а у него на спине под девчонкой рюкзачишко, оказывается, был. Что в рюкзаке? — грубо спросил у Рэма один из ополченцев, держащий его на мушке.

— Пара книжек религиозного содержания, — ответил Рэм.