Чайна Мьевилль - Нью-Кробюзон [Трилогия]

Они не скрытничали, были спокойны и деловиты. К городскому гаму прибавлялся стук кувалд монтажников, ну и что с того? Монтажники повернули за угол сквера, неся огромную бухту изолированного провода. Двое других остались на месте. Они ждали у зафиксированного конца кабеля, успев развести в стороны зачищенные от изоляции жилы.

Первая пара разматывала кабель вдоль извилистой стены, что уходила в глубь Каминного вертела, огибала с задворков рестораны, магазины готового платья и плотницкие мастерские, к району красных фонарей, к Ворону — кипящему ядру Нью-Кробюзона. За ними поднимался и спускался по кирпичу и бетону кабель, минуя темные разводы на стене, переплетаясь с трубами для воды и газа, с проводами для тока магического и электрического, а также с ржавыми трубами и проводами давно забытого предназначения. Тусклый кабель моментально сливался с фоном, становился невидим. Просто у города стало одним нервом больше.

Но все же им пришлось пересекать улицу, когда она плавно изогнулась к востоку. Они положили кабель на землю, приблизились к соединявшему два тротуара желобу шестидюймовой ширины. Раньше по нему стекали нечистоты, теперь — дождевая вода, уходя сквозь решетки в подземелье.

Люди уложили кабель в желоб, хорошенько закрепили. Улицу пересекли быстро, благо движение на ней не было оживленным. Продолжая разматывать кабель, они обогнули школу, из окон которой вылетало рявканье педагогов.

По-прежнему их поведение ни у кого не вызывало любопытства. Они размотали кабель до следующей стены, на этот раз вокруг школы. Миновали другую пару рабочих, что на углу заменяла расколовшиеся плитки мостовой. Дорожники заметили вновь прибывших, коротко и хмуро поприветствовали и вновь занялись своим делом. Когда почитатели Совета конструкций приблизились к зоне красных фонарей, они, все так же разматывая тяжелый кабель, свернули во двор. Там с трех сторон высились стены, пять или шесть ярусов грязного замшелого кирпича, проеденного за многие годы дождем и смогом, и — окна, через неравные промежутки, как будто их вслепую пробивал кулаком некий великан между крышей и землей.

Были слышны возгласы, ругательства, смех, звон кухонной утвари. Из окна третьего этажа на монтажников смотрел красивый ребенок лет шести, непонятно, мальчик или девочка. Они нервно переглянулись, а затем пробежали взорами по остальным окнам. Кроме ребенка, не видать никого, значит, можно считать, что никто не заметил рабочих.

Помощники Совета конструкций бросили на землю петли кабеля. Один мужчина заглянул в глаза ребенку, озорно подмигнул и ухмыльнулся. Другой опустился на колено и посмотрел сквозь круглый решетчатый люк в мостовой.

Снизу из мглы его коротко окликнули, грязная рука метнулась к металлической задвижке.

Первый дернул за ногу товарища и прошептал ему:

— Они здесь… Мы на месте!

После чего схватился за конец кабеля и попытался просунуть его в решетку канализационного люка. Но кабель оказался слишком толст. Человек выругался и нашел в инструментальном ящике слесарную ножовку, принялся пилить неподатливую решетку, морщась от визга металла.

— Быстрей, — требовал снизу невидимка. — За нами кто-то идет.

Наконец, отложив ножовку, человек во дворе с силой воткнул конец кабеля в расширенное отверстие. Его товарищ нетерпеливо следил за этим сверху.

Внизу человек ухватился за кабель, потянул его в канализационную мглу.

Ребенок с любопытством смотрел на двух мужчин. А те ждали, вытирая ладони о спецовки. Когда часть кабеля, оставшаяся над землей, с силой натянулась, они быстро отступили от темной дыры в мостовой.

Как только зашли за угол, один посмотрел вверх и снова подмигнул малышу. И скрылся с его глаз.

На улице двое расстались, ни слова не сказав друг другу на прощание. Каждый пошел в свою сторону под заходящим солнцем.

Возле монастырской стены двое ожидавших глядели вверх.

Через улицу над обветшалой крышей старого, в пятнах сырости здания появились трое. Они тоже принесли с собой кабель, протянули футов сорок, оставили извилистый след своего продвижения от южного угла Каминного вертела по крышам лачуг, построенных самовольными поселенцами. Кабель присоединялся к легиону труб, наобум протянутых между этими голубятнями, протискивался между шпилями и прилипал уродливым паразитом к шиферным листам. Слегка кланялся, в двадцати, а то и сорока футах над землей пересекая улицы параллельно мостикам, протянутым от дома к дому. Кое-где промежуток между стенами не превышал шести футов, и в таких местах кабель был просто перекинут с крыши на крышу, а принесшие его это расстояние преодолели прыжком. Кабель исчезал на юго-востоке, резко уходя вниз, в осклизлый дренаж, в канализацию.