Чайна Мьевилль - Нью-Кробюзон [Трилогия]

Маджеста подняла на него взгляд и замотала головой. Потом вдруг глянула между Айзеком и Дерхан, что стояли над ней, точно озабоченные родители, мимо Лемюэля, топтавшегося в сторонке, нарочито не смотря на нее. Взгляд ее нашел господина Икс, застывшего у окна. Он успел приотворить окно, протянул руку, чтобы взяться за ставень.

Он застыл как изваяние, глядя перед собой.

Маджеста Барбайл смотрела над его плечом на хаотическую игру полуночных красок.

Ее глаза остекленели. Речь оборвалась.

Кто-то стучался в окно, рвался на свет. Барбайл встала, а Лемюэль, Айзек и Дерхан подались к ней, обеспокоенно спрашивая, в чем дело, не понимая, что ее напугало. Протянулась дрожащая рука, Маджеста показывала на парализованного господина Икс.

— О боги!.. — прошептала она. — О боги всеблагие, он меня нашел! Когда был у меня личинкой, наверняка запомнил мой запах! Наверное, я его все время соблазняла своим разумом… И вот теперь почуял! Он на меня охотится!..

И тут она завизжала и резко повернулась кругом.

— Зеркало! — выкрикнула Маджеста. — В зеркало глядите!

И хотя в ее голосе был ужас, все, кроме господина Икс, подчинились приказу. Таким отчаянным был этот крик, что никто из услышавших его не поддался инстинктивному соблазну повернуться и посмотреть в окно.

Четверо уставились в зеркало, висевшее над ободранным диваном.

Господин Икс отступал от окна бесцельной походкой зомби. Позади него кипели уже новые краски. Чудовищный силуэт складывался, тварь протискивала свои органические пленки и гребень в оконце. Тупая, как полено, безглазая голова уже проникла в комнату, она медленно поворачивалась из стороны в сторону. Казалось, будто люди присутствуют при чудовищных родах — тварь, чтобы пролезть в щель между рамами, сделала себя маленькой и хрупкой, частично распределясь по иным, невидимым измерениям. Она мерцала небывалым светом от натуги, пропихивая скользкое туловище в проем. Уже появились конечности. Мотылек упирался отростками в рамы.

А за стеклом колыхались, вспучивались полускрытые крылья.

Тварь вдруг рванулась изо всех сил, и окно не выдержало. Раздался тихий, сухой щелчок, по комнате разлетелись стеклянные осколки.

Айзек смотрел как зачарованный. Дрожал. Краем глаза он заметил, что Дерхан, Лемюэль и Барбайл оцепенели точно так же. «Это безумие! — подумал он. — Надо отсюда выбираться!» Он протянул руку и схватил Дерхан за рукав, двинулся к двери. А Лемюэль уже тянул доктора Барбайл, которая казалась начисто парализованной.

Почему она велела глядеть в зеркало, никто из незваных гостей не догадывался. Но и желания обернуться не возникало.

Сделав по несколько нетвердых шагов к двери, они снова замерли, потому что проникший в комнату мотылек встал.

Точно громадный адский цветок раскрылся вдруг позади них, так стремительно вздыбилась тварь, заполнив собою зеркало.

В нем была видна спина господина Икс, он стоял и тупо разглядывал узоры на крыльях, колыхавшихся с гипнотической частотой; пигментные клетки под шкурой пульсировали в чуждых измерениях.

Господин Икс приблизился, чтобы получше рассмотреть эти крылья. Его лица было не видать.

Адская тварь полностью околдовала его, подчинила себе.

Мотылек был выше медведя. Из боков торчали, извиваясь, хрящевые отростки, похожие на темные хлысты. Тянулись к господину Икс. Другие конечности, поменьше и поострее, изгибались, уподобляясь когтям. Ноги напоминали обезьяньи, из туловища их росло три пары. Вот мотылек стоит на двух ногах, теперь на четырех… нет, уже на шести. Он снова поднялся на дыбы, и остроконечный хвост проскользнул между опорными ногами, для устойчивости. Огромные крылья были неправильной формы, с самыми дикими изгибами; они меняли свою геометрию, чтобы помещаться в комнате, узоры их были непостоянны, как масляная радуга на поверхности лужи, и они мягко двигались, набегали на мозг жертвы соблазнительным прибоем. Чудовище не имело глаз, только из двух глубоких впадин росли толстые гибкие усики, точно короткие жирные пальцы над массивными брусками зубов.

Айзек увидел, как тварь наклонила вдруг голову и распахнула невообразимую пасть. Из нее выскочил, развернулся чуткий и хваткий язык.

Этот язык принялся быстро хлестать в разные стороны. Кончик его был покрыт гроздьями тонких, как паутинки, альвеол, и они заметно пульсировали.

— Он меня ищет! — взвыла Барбайл, глядя в зеркало на машущую языком, точно слон хоботом, тварь, и не выдержала, бросилась к двери.