Дмитрий Орёл - Мю Цефея. Игры и Имена

…Вот уже битый час Иветта с Лизой пытались открыть тайник Валерии Ивановны, спрятанный в недрах серванта между открытой полкой и двумя ящичками для ниток и шпулек. Девушки догадались вынуть ящички, и дело теперь оставалось за малым. Прокрутить крышку тайника влево. То ли дерево так рассохлось, то ли что-то внутри заржавело, но ничего не получалось.

— Давай я схожу за ножом, — предложила Лиза.

— Ага, за топором еще сходи и динамитом, — отвечала Лизе Иветта, надавливая сильными руками на крышку. — Лучше объясни, ну вот кто, например, тюремную колоду захочет собирать?

Лиза прыснула от смеха.

— На каждый товар — свой купец. Тюремную колоду собирают те, кто хочет стать вором в законе. Папа говорит, что в девяностые годы отбоя не было от желающих.

— А твой папа какую колоду собирал?

— Никакую, — потрясла жидкими волосиками Фрейзе.

— А что так?

— Ну я же говорила, чтобы играть в «Грандасанго», нужно быть рисковым и терпеливым, а папа таким не был. Сам признавал, рисковым был, терпеливым — нет. Зато он сохранил для меня почти полную коллекцию «Лазурный берег», которую прадед собрал для своей дочки, но она, бедняжка, рано умерла.

— Почти полную? Вот как… — заинтересовалась Иветта, не переставая давить на крышку тайника. — А сколько карт ты нашла сама?

— Семь! — с гордостью ответила Лиза.

— И сколько…

«И сколько ты лет собираешь свой „Лазурный берег“?» — хотела спросить у Лизы Иветта, но тут… крак! Крышка тайника отскочила, из краснодеревной тьмы выбрался на свет белесый паук. В тайнике прятались две пыльные, замотанные в паутину жестяные коробки оливкового цвета. Одна побольше, вторая поменьше.

— С какой начнем? — спросила Иветта.

— Давай с большой. Нет! С маленькой, — попросила Лиза. — Что-то я жутко волнуюсь.

В маленькой коробке оказалось пять одинаковых карт со знакомыми рубашками.

— Твоя бабушка тоже собирала «Дольче Виту»! — обрадовано воскликнула Лиза, на что Борисова лишь презрительно скривилась. — Повезло, Веточка!

— Повезло, Веточка! — передразнила Иветта Фрейзе. — Всего пять штук. А как это ты не знала, что бабушка собирала? — с подозрением спросила она.

— Понимаешь…

…Когда Лиза в первый раз встретилась с Валерией Ивановной, обмена не произошло. Лиза на тот момент имела всего три обменные карты. Мельком взглянув, Валерия Ивановна заявила, что меняться тут нечем, и выразила сомнение, что у Фрейзе хватит духу и терпения доиграть в «Грандасанго» до конца. Женщина привела Лизе в пример свою внучку, компанейскую зажигалочку Веточку Борисову, что никогда не сидит дома и где только не побывала. «Вот кто бы мог сыграть, да она и без карт в жизни хорошо устроится, — сказала она. — Умница, красавица, будущая олимпийская чемпионка по прыжкам с трамплина в воду. А ты, курица домашняя, сколько уже „своих“ карт САМА нашла? Ни одной? Я не сомневалась!»

— Вот, значит, как… — протянула Иветта. — А что это тебя прям всю трясет, подруга?

У Лизы действительно ужасно тряслись руки и зубы стучали, как от холода.

— Ты ведь помнишь, что последние годы Валерия Ивановна… э-э-э… плохо себя чувствовала.

— Да, чудила баба Лера знатно, — подтвердила Иветта. — То в милицию пойдет, расскажет, что соседи у нее яхту сперли, то на почтальоншу доносы строчит, будто она у нее миллион рублей с пенсии украла.

— Со мной она не общалась, даже узнавать перестала, прекратила всякие обмены, на порог не пускала, но все равно слухи как мухи, — выдохнула Фрейзе, растирая похолодевшие от волнения пальцы. — Друг моего деда, который нас познакомил и которому она доверяла больше других, рассказал, что видел у Валерии Ивановны несколько карт «Лазурный берег». Номера он по старости не запомнил, помнил только, что точно была карта с двузначным номером, оканчивающимся на ноль.

— И ты думаешь, что найдешь здесь номер 50? Хм… — Иветта открыла вторую коробку.

Там лежала пачка примерно из сорока разных карт.

— Ищи.

Иветта протянула Лизе всю стопку.

— Нет, нет, — замахала руками Фрейзе. — Я так долго этого ждала, если окажется, что там тридцатый номер или сороковой, — меня хватит удар. Давай ты мне будешь показывать карты по одной? — жалобно попросила она.

— Давай, — охотно согласилась Иветта. — Заодно проведешь ликбез. Что это за карта?

Первой сверху лежала карта с рубашкой цвета червонного золота. На золотисто-красном фоне зажаривался на вертеле дракон, большой сочный плод инжира торчал у сказочной рептилии из пасти, а на самой карте изображена была рама, сваренная из тонкостенных стальных труб.