Дмитрий Орёл - Мю Цефея. Игры и Имена

Иди, где не ждут,

Бери, что дают.

Колоду собери —

Жизнь измени…

Боль тупым шилом постучала в висок. С трудом оторвав отяжелевшую голову от подушки дивана, Иветта обвела сонным взглядом крошечную спаленку двухкомнатной квартиры.

Кто-то пел. Не в этой комнате, в коридоре.

Не громко, но отчетливо в коридоре квартиры Иветты Борисовой кто-то пел песню о необходимости собрать колоду карт. Пел слабым голоском, ужасно фальшивил и бесцеремонно дергал ящички старого серванта. Заставив себя встать, Иветта отбросила истлевшую до фильтра сигарету (как только диван не подожгла!) и, пошатываясь, побрела на звуки.

Потемневшее дерево, испещренное морщинами и прорезями, еще не совсем утратило блеск. Звериные лапы вместо скучных ножек стояли крепко, а шишки по бокам верха серванта выглядели как новые. В резных дверцах поблескивали ромбы хрустальных вставок, за которыми прятались чашки, ложки, сахарница и чайничек с заваркой. Ниже, на полочке для всякой всячины, стояли коробочки, шкатулочки, стакан с бабулиными расческами и прочие мелочи. И все это просто ходило ходуном! Худая, слегка кособокая девица в нелепых очках безжалостно тормошила рассохшиеся ящики и шарила в них тощими ручонками.

— Ты что делаешь?! Чего роешься?! — заорала Иветта, превозмогая головную боль. — Ты кто такая?!

Сорвав со стены красную сувенирную веревку «обезьянью лапу», завязанную большим и тугим морским узлом, Борисова принялась охаживать незваную гостью по костлявой спине и бокам.

Завизжав, как ужаленная, гостья забилась в угол, прижимая к груди маленький картонный прямоугольник. Потом забормотала, униженно и перепуганно:

— Веточка, ну чего ты? Чего?

Незнакомка оказалась не такой уж и незнакомой.

— Лизка? Лизка Фрейзе? Сколько лет, сколько зим! Какими судьбами?

— Ты мне сама позвонила в три часа ночи, — простонала Лиза, вставая с пола. — Сказала: срочно приезжай.

— Зачем? — искренне удивилась Иветта.

С Фрейзе они были знакомы с юности — зависали в одной компании, но никогда особо не дружили, просто чудо, что у нее сохранился Лизин номер телефона.

— Я тебе звонила три дня назад, не помнишь? — спросила Лиза. — Ты меня послала, а сегодня сама ночью позвала. Поесть просила привезти. И выпить… Я сразу сорвалась и поехала, даже на работе никого не предупредила, — почти с гордостью заявила Лиза. — Хорошо, что ты дверь не забыла оставить открытой, а то…

— Ну да, ну да.

Последние слова Лизы о том, что она сорвалась и приехала, никого не предупредив, царапнули память Иветты, напомнив ей кое-что далекое из прежней жизни.

Когда Иветта Борисова была еще подающей большие надежды спортсменкой, а также заводилой в веселой компании, на одной из пляжных тусовок или туристических вылазок за МКАД, к ним, молодым и дерзким, прибилась чудаковатая Лизка Фрейзе. По виду — откровенный ботан, по разговорам — тихий, но лютый фрик. Такие девочки-припевочки дома должны сидеть, крестиком вышивать, мамкам в рот заглядывать, а не шляться с кем попало, где попало.

Запомнился Иветте случай. Однажды, отдыхая на турбазе, девчонки решили совершить марш-бросок за продуктами в соседний поселок. И нарвались на кучку невменяемых байкеров. Окружив их, байкеры потребовали женской ласки. Заявили, что никого не отпустят, пока хотя бы одна из подруг не согласится составить им компанию. Иветта была не робкого десятка, но, честно говоря, струхнула она тогда сильно. Неизвестно, чем бы это все закончилось, скорее всего, ничем хорошим, если бы позади самого страхолюдного из байкеров по имени Мирон не приземлилась бы Фрейзе. Крепко обняв гамадрилоподобного мотоциклиста за мощную жирную спину, она с совершенно гагаринской интонацией сказала: «Поехали!» И, помахав подругам на прощание, кося лупатыми глазками за толстыми стеклами очков, исчезла в неизвестном направлении дня на два. Так Фрейзе получила репутацию стремной, но безбашенной оторвы, способной решительно на все.

— Так чего рылась в бабкином серванте? — спросила Иветта, рассматривая стоящие на кухонном столе привезенные Лизой продукты: бутылку водки «Белая гора», хлеб, банку домашних маринованных огурцов и качалку колбасы «Сервелат финский с сыром».

— Вот, — смущенно улыбнувшись, Фрейзе выложила на стол бумажный прямоугольник, что держала в руке. — Искала карту.