Алеха - Шаг вперед [СИ]

Каждая моя фраза записывалась. Каждое уточнение записывалось. Так и не представившийся мне капитан наносил информацию чернилами на бумагу с потрясающей скоростью. Понять его символы и закорючки я был не в состоянии и бросил попытки прочитать, что он там пишет уже после того, как он перевернул третий лист. Да и не до попыток прочитать мне стало.

Отвечать я решил правду во всём, что касается дел на Земле. И чтобы не запутаться и по причине, что эту информацию они легко могут проверить и попасться на обмане — значит спровоцировать худшее развитие ситуации. Что же касается дел на Айне, то вещи, которые легко и быстро можно проверить я тоже решил озвучивать правдиво. А вот информация, которая может быть проверена только через Контролера или вообще которую проверить невозможно — её знать больше никому, кроме тех, кто знает, не нужно. За целую неделю в камере у меня было время выработать, вроде правдоподобную, легенду, которую и буду озвучивать следствию. И согласовать с Виктором я её тоже успел. Как с единственным человеком, кто случайно может разрушить эту легенду.

Основным стержнем легенды я решил выставить полную неадекватность ИИ комплекса, который мне достался. От старости, от нехватки энергии, расположенный на максимальной глубине, ИИ просто свихнулся. Мол разработчики молодцы, довольно неплохая игровая задумка. Потенциально широчайшие возможности комплекса заблокированы абсолютно не подчиняющимся игроку ИИ. Квестов на его восстановление мне пока не давали, наверное, уровень недостаточный. С прокачкой на такой глубине сложновато, так как мобов мало. Один раз уже умирал, мне не понравилось, так как в комплексе не работают воскресители, и пришлось ресаться у торговцев, отдав за эту услугу почти все свои сбережения. Теперь играю максимально осторожно, в разные сомнительные дела не лезу. Почему обычные игроки не могут попасть в мой комплекс? Не знаю, я пытался задать этот вопрос ИИ, но он молчит и ничего не меняется.

Через пять часов интенсивного выворачивания мозгов, замаскированного под обычную беседу с вежливыми вопросами и ещё более вежливыми уточнениями, которое не прерывалось ни на минуту, вопросы следовали один за другим, тематика вопросов менялась как следователю угодно и проверяющие, уточняющие и контрольные вопросы чередовались абсолютно хаотично, когда я четко понимал, что мои мозги уже почти сварились и я уже не контролирую то, что отвечаю, нужна была передышка.

Тем более, что вопросы становились всё более опасными и мне становилось всё сложнее контролировать что и по поводу чего я уже говорил по легенде. Следователь мастерски плел нити допроса, вычленяя из сказанного мною вроде бы незначительные детали и на них раскручивая логические цепочки, пытаясь выловить в моих ответах неточности или искажения фактов. Или же прямую ложь.

Я попросил капитана, выглядящего практически также бодро, как и пять часов назад, в самом начале моего допроса, прерваться на обед, которого сегодня ещё не было, на что получил ответ, что максимум, который мне сейчас разрешен — это попить водички. Кушать я буду, когда отвечу на все интересующие его вопросы. Понятно. Но водичка — это тоже хорошо. Через минуту принесли графин, полный воды и два стакана.

Первый стакан воды я выхлебал в один присест. Сразу налил в опустевшую тару вторую порцию. Которую уже пил не спеша, тянул время, пытаясь урвать лишнюю минуту отдыха. Капитан меня не торопил. Пригубив воду из второго стакана, он что-то сосредоточенно искал в своих записях, перекладывая исписанные листы с одного места на другое. Почему не торопил, стало понятно ещё буквально через минуту. По легкости, распространяющейся от желудка по всему телу, по тонкому звону в голове, по легкой эйфории, начинающей затапливать моё сознание и по желанию поговорить. Не имело значения о чем, не имело значения с кем. Но молчать становилось всё невыносимее.

И когда капитан задал следующий вопрос, я, оценив поведение, к которому меня подталкивала разведенная в воде химия, обратился к предпоследнему своему аргументу — разогнал сознание.

И к своему глубокому разочарования понял, что даже это состояние не даёт полного спасения от химического воздействия. Но, к счастью, самое главное снова вернулось под мой контроль. Я смог фильтровать то, что пытался скороговоркой выплюнуть в собеседника. И заставить говорить себя только то, что было нужно мне. Но никак не мог повлиять на всё остальное.