Дмитрий Шмокин - Проклятый код

Он развел руками.

— С уликами все очень плохо. Убийца сработал крайне чисто, не составил никаких следов.

Дефоссе задумчиво потер подбородок.

— Мы не нашли ничего, — повторил он, — но, что меня больше всего удивляет, то что мы не нашли оружие из которого был произведен выстрел. Преступник не мог пронести в здание аэропорта пистолет, и он не мог его вынести. Это исключено на сто процентов. Значит, он каким-то образом был уже здесь до момента совершения преступления и остался где-то здесь.

Он внимательно посмотрел на меня, словно ждал от меня подсказки.

— Мы несколько раз перетрясли весь аэропорт от стоянки такси до багажного отделения. Просеяли через сито каждый сантиметр, но ничего. Здесь вы не найдете ничего кроме этого странного запаха радиоактивности.

Он достал из кармана AR-очки дополненной реальности.

— Вот возьмите, хотя бы посмотрите на положение трупа, — усмехнулся он.

Я взял из его рук очки.

— Есть записи свидетельских показаний и записи с камер?

— Да здесь все материалы. Свидетельские показания в папке с номером S345/16. Записи с камер в папке C345\23. Но я просмотрел все записи с этих чертовых камер и ничего не увидел.

Я одел очки.

Кейзо Такэути лежал на боку, чуть подогнув под себя левую ногу. Голубые волосы-пластинки лежали намокшими в лужице красной крови. Часть тела лежала в vip зоне, а одна нога вытянута в направлении терминала Е-33. Я осмотрелся, панорамная видеосъемка произведенная полицейским роботом экспертом, не дала ничего нового из того, что мне только что сказал Дефоссе. Я переключился сначала в макро режим, потом долго и тщательно рассматривал все место преступления в микрорежиме, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Мой сопровождающий из отдела криминальной полиции терпеливо ждал, когда я закончу бесполезный осмотр, лениво постукивая карандашом по блокноту. Я сохранил все записи с помощью нейромода и снял очки.

— Ничего, — сказал я.

Он прикрыл глаза, поджал губы и утвердительно мотнул головой из стороны в сторону.

— Так и есть приятель. Ничего кроме этого чертового запаха, легкой радиоактивности и пули, которая не проходит ни по одной картотеке, — он устало откинулся на спинку кресла и разочаровано произнес, разговаривая по большей части с собой, — ни оружия, ни ясных мотивов, ни девушки. Хотя к девушке у меня больше всего вопросов. Не выглядит она невинной овечкой, случайно забредшей гуляя по лужайке в vip зону, и подвергшаяся генетической дискриминации.

Я активировал нейромод.

— Я хочу все проанализировать, радиоактивность и недоступные для сканеров молекулярные следы, — сказал я полицейскому, — не могли бы вы выйти запределы купола.

Он перестал постукивать карандашом.

— Что за черт, приятель? — потом удивленно произнес, — ты один из них? Из спаунов?

— Да.

— Вот так дела! А выглядишь, как обычный человек. Меня предупредили, что будет представитель от цветных, — и тут же поправился, — от спаунов, но глядя на тебя, приятель, думал, что они наняли обычного человека.

— Я один такой в своем роде.

Гаетан Дефоссе уперся руками в подлокотники кресла, приподнял тело и с силой вытолкнул себя из его нутра.

— Работай приятель, — он махнул рукой и скрылся за полиэтиленовой шторкой.

Оставшись один, я приступил к работе. Больше всего меня заинтересовала странная радиоактивность. Биочипу понадобилось несколько минут, чтобы создать имплантат способный анализировать радиоактивное излучение.

Результаты анализа меня озадачили.

Радиоактивность, присутствовавшая под куполом, отличалась от обычного фонового излучения, она содержала большое количество высокоэнергетических частиц нейтронов, электронов и позитронов. Часть излучения относилось к рентгеновскому спектру излучения. Вызывало удивление повышение присутствие ядер атомов металлов и ядер тяжелых металлов, что совершенно не характерно для атмосферы Земли. В уникальной радиоактивности был краеугольный камень преступления.

Молекулярный анализ органических веществ, не дал ничего, что могло открыть истину в произошедшем событии. Я нашел множество объектов содержащих ДНК людей, что когда-то присутствовали здесь, те, что можно было рассматривать в перспективе, как предмет, относящийся к расследованию. Я отметил и сохранил в памяти нейромода их особенности генома, что бы потом проверить принадлежность по полицейским базам данных.

Это было все, но радиоактивность наводила на серьезные размышления.