Олег Мельник - Ворон. Скафандр богов (полная версия) [СИ]

— Я Ифигенья, любовию нежной отца моего Агафона, славнейшего мужа,
И матери Геллы на свет рождена. Близ города Старпы, увы неживого теперь
От подлости Темных врагов, наш очаг на полях златоцветных меня возлелеял.
Теперь же, лишившись отчизны, скитаюсь я грустно и речию труд выполняю:
Молю о неметкой стреле и мече заржавелом, о дружбе в умах супостатов.

— Ты молод и велиречив, мне это в радость. Откройся:
Чьему наставлению следуешь ты, иль сам, по велению сердцу?

— Вельс… мне знакомо — он Кутхов помощник, военачальник.
Ты с Темными в дружбе… Ах, милый! Обманами очи связали,
И разум твой светлый в тень черного мага низвергнут. Опомнись!
Раскрылась догадка моя: сознаюсь, что не праздно
Лесною тропою свой путь совершая, тебя заприметила в спальнике теплом.
Теперь уж сомненья развеяны: вижу доподлинно — здесь ты,
Кого так спешила найти!..

— С колдовством я не связана, мальчик, недуг кариозный сводить
Не искусна: ни заговором хитросплетенным, ни настоем полезным.
А ведомо то мне — по воле богов, безусловно — что тяжесть задания,
На плечи твои взгромоздив, злопакостный маг о недобром помыслил.
— Выходит, ты знаешь меня? И какое мне дали задание тоже?
— Задание тайно твое, и о нем разглагольствовать ты не свободен.
— Все верно.

— Позволь рассказать мне всю правду теперь, от которой с заботой
Тебя оградил черный маг. Когда-то давно, еще до рождения Новых законов,
Мы, мэрлонцы, жили в любви на просторах приветливой терры.
Копили ученья, богатой торговлей града развлекали, искали миры недоступные в глубях
Эфира — от тяги умов на поверхность бумаги и в легковоздушные звуки,
А так же прекрасной гармонией красок на гладком холсте оживляли виденья свои
Разведчики наши. Таков Апполон златострунный, искусный Гефест,
Несравненная Клио, Афина, блестящая мудростью… и много, и много славнейших.
Цвела благодать, все в достатке, охотно дарили подарки и всласть угощали
Приезжего гостя. Никто не скрывал технологий доступных, и слова гнилого не знали —
Таков был язык наш. Свобода в речах и поступках, на воле бескрайней купалася
Мысль любая. Страна без запретов, о да, — словарь наш не ведал значенья запрета.
— Похожее что-то и мне описал Темный Ворон в рассказах своих.
Покамест не вижу я в вас расхождения. В чем смысл обмана?
— Постой, не спеши ты крылатое слово на волю пускать — пусть созреет.
Обильный достаток и скупость законов нам жизнь разорвали:
Так к пиршествам склонный обжора калечится духом и телом.
Нашлись среди мэрлонцев те, кто из жадности долю большую себе
Заиметь сговорились. Не ведавши страха, ни пыток, ни прав ущемленья,
Сговорщики делу триумф предрекали, но тайно, пока не созреют
Все цветы плана. В ночной темноте, в стороне от очей миролюбных,
Сходился совет — Вельзевул в нем начальствовал, муж недостойный
И злой подстрекатель, какого доколе не видело небо.
Назвалися Темными бунтовщики, поскольку и дело творили темнейшее,
И в темноте укрывались. Другим же название Светлые дали —
Чтоб кодовых слов суть никто посторонний не сведал.
Так в Уличе славном в назначенный час восставание Темных свершилось.
И вздыбились массы людские, и кровь потекла, и крик вдохновенный
Из глоток преступников ввысь поднялся… И шагал перед всеми
Злой ум Вельзевул — душа и сердце коварства…