Брюс Стерлинг - Схизматрица Плюс

– Но подумайте об этом, – сказала Мирасоль. – О том, как они утратили свои технологии и выродились в людей. В горстку дикарей, пожирающих птичье мясо. Подумайте о том страхе, в котором они жили на протяжении многих поколений, о том, как они сожгли свой дом и убили сами себя, когда увидели, что мы пришли уничтожить их мир. Вас это не приводит в ужас?

– Судьба людей? Нисколько, – ответила Сорьенти.

– Но как вы не понимаете? Вы дали этой планете жизнь. Для вас это был вид искусства, большая игра. Вы вынудили нас играть в нее, а эти люди из-за нее погибли! Неужели непонятно, что это зло?

– Наша игра – это действительность, – сказала Властительница и показала на экран. – Взгляни-ка сюда. Не станешь же ты отрицать, что в разрушении есть своя дикая красота?

– Вы оправдываете эту катастрофу?

Властительница пожала плечами:

– Если бы жизнь была идеальна, то как бы все могло развиваться? Разве мы не постлюди? Все растет, все умирает. В свое время космос убьет нас всех. Космос лишен смысла, и пустота его абсолютна. Это ужас в чистом виде, но это и чистейшая свобода. И заполнить его могут только наши устремления и наши творения.

– И это оправдывает ваши действия?

– Мы действуем во имя жизни. Наши устремления стали природными законами этого мира. Мы ошибаемся, поскольку жизнь тоже ошибается. Мы движемся дальше, поскольку жизнь должна продолжаться. Когда ты увидишь все в надлежащей перспективе, то есть с орбиты, когда могущество, которым мы располагаем, окажется в твоих руках, тогда ты сможешь судить нас. – Она улыбнулась. – Только судить ты будешь саму себя. Ведь ты будешь Властительницей.

– А как же с группами, которых вы заперли на планете? С вашими агентами, теми, кто исполняет вашу волю? Когда-то у нас были собственные устремления. Мы не смогли осуществить их, и теперь вы держите нас в изоляции, промываете нам мозги, превращаете в древнюю историю. У нас должно быть что-то свое. Но теперь у нас ничего нет.

– Это не так. У вас есть то, что дали вам мы. У вас есть Лестница.

Пронзительной силы видение предстало перед Мирасоль: могущество, свет, чуть-чуть справедливости – и этот мир, где-то там, далеко внизу, уменьшенный до размеров ярко освещенной арены, со всеми его грехами, со всей печалью.

– Да, – помолчав, сказала она. – У нас есть Лестница.

1. Экспертные системы

Когда Николай Ленг был ребенком, его учила кибер-система с голографическим интерфейсом. Голограмма имела вид девушки-шейпера. Ее «личность» представляла собой интерактивную композитную экспертную систему, произведенную шейперами-психотехниками. Николай ее обожал.

2. Не рождаются

– Так ты хочешь сказать, что мы все пришли с Земли? – изумленно спросил Николай.

– Да, – ласково сказала голограмма. – Первые настоящие космические поселенцы родились на Земле. Их произвели половым путем. Конечно, с той поры прошли столетия. Ты шейпер. А шейперы не рождаются.

– А кто теперь живет на Земле?

– Люди.

– О-х-х-х-х, – протянул Николай. Нисходящая интонация указывала на моментальную утрату интереса.

3. Нога с дефектом

Настал день, когда Николай впервые увидел механиста. Тот был дипломатом и коммерческим агентом, направленным его группировкой в поселок Николая. Николай и еще несколько ребятишек из приюта играли в коридоре, когда мимо проковылял дипломат. Одна из ног у него была с дефектом и поскрипывала – цок-хрррр, цок-хррр. Алекс, приятель Николая, стал передразнивать походку механиста. Внезапно тот повернулся к ним и вытаращил пластиковые глаза.

– Генолинии, – прорычал механист. – Захочу – куплю вас, выращу, продам, а захочу – на кусочки разрежу. Ваш рев мне музыка.

4. Меховая патина

Пот затекал под галунный воротник Николаева мундира. На брошенной станции воздух был еще пригоден для дыхания, но невыносимо горяч. Николай помог сержанту снять все ценное с убитого шахтера. Антисептический труп шейпера иссох, но в остальном сохранился идеально. Они зашли в другой отсек. Тело убитого при нападении на станцию пирата-механиста лежало в слабом гравитационном поле. Уже несколько недель труп гнил в своем гермокостюме. Лицо исчезло под сероватой меховой патиной в дюйм толщиной.

5. Физического подлеца

Николай проводил отпуск на Совете Колец с двумя сослуживцами. Они выпивали в невесомостном баре под названием «Эклектик-эпилептик». Один был Саймон Африэль, обаятельный и честолюбивый молодой шейпер старой школы. У другого был имплантированный механистами глаз. Его благонадежность вызывала сомнения. Они втроем беседовали о знаковых системах.