Евгений Решетов - Император из провинции

В этот миг в комнату вошла Машка и увидела меня, сидящего в напряжённой позе с устремлённым в одну точку взглядом.

– Роб, ты чего? Мы же всего лишь к моим родителям идём, а у тебя такой вид, словно ты готовишься к смертной казни через сажание на необструганный кол, – удивлённо выдала девушка, приподняв накрашенные брови.

– А тут нигде поблизости церкви нет? – невпопад спросил я, думая о чертёнке.

– Э-м-м-м… ты меня под венец собрался вести?

– Нет, я ещё в своём уме, просто хочу посетить святое место. Ладно, потом схожу, – тяжело проронил я, не переставая хмуриться, а затем предложил, глянув на недовольное лицо Машки: – Слушай, нам надо пораньше из дома выйти, чтобы заскочить в алкомаркет и ещё где-нибудь цветов купить. Что там пьёт твой батя и что нюхает матя?

– Надеюсь, ты при моих родителях не будешь шутить? – осведомилась девушка, состроив грозную гримасу и не став отвечать на вопрос.

– Буду паинькой, – заверил я, слабо улыбнувшись.

– Тогда иди мой голову, а потом одевайся и погнали.

– Мыть голову? Дождь же вроде обещали. Шучу-шучу, в последний раз шучу, – произнёс я, пытаясь хоть немного повысить настроение, а то вся эта мистика вгоняла в жуткую депрессию.

Машка показала мне крепенький кулачок, после чего я двинулся в ванную комнату, где принял душ, а затем прилично оделся и мы покинули квартиру. Девушка взяла меня под руку. На что я возвёл грустные глаза к багровому солнцу и тихо прошептал:

– Господи, на что я трачу свою жизнь?

– Что ты там мямлишь? – подозрительно спросила Машка, вопросительно глянув на меня.

– Напомни-ка, как зовут твою маму?

– Елизавета Андреевна, – бросила девушка, направившись к магазину, где за окном красовались цветы.

– Ясно, – коротко сказал я, поправив волосы. – Похоже, что это та самая отчаявшаяся женщина, которая стояла на городской площади и искала жениха для своей дочери.

– Гад, – прошипела Машка, вонзив острые коготки в моё запястье.

– Тише-тише я же умру от таких ран в жутких корчах, – притворно взмолился я.

– Ничего. Потерпишь, – усмехнулась спутница, а затем вошла в магазин.

Там мы купили шикарный букет, после чего потопали за алкоголем. По пути Машка сообщила мне, что нам нужен коньяк. Я почему-то так и думал.

Вскоре наш почти дружный дуэт быстро добрался до магазина, который торговал хорошим по местным меркам алкоголем. И внутри, действительно, оказался неплохой ассортимент, а так как я не очень шарю в спиртном, то, глядя на полку с коньками, попросил помощи у продавщицы:

– Что посоветуете?

Та посмотрела на меня усталыми глазами, под которыми залегли мрачные тени, и я прочитал в её печальном взгляде то, что она советует мне побыстрее валить из Грязьгорода, пока я ещё не стал продавцом в алкомаркете вот с такими страшными зубами, как на пачке сигарет.

Вслух же женщина протянула, ткнув пальцем в самую дорогую бутылку:

– Ну-у-у вот этот хороший. Никто не жаловался. Если чо попроще, то вон тот…

– Нам не надо попроще, мы берём этот, – высокомерно пропела Машка, смотря на дорогой коньяк.

Мне пришлось купить его, а затем мы двинулись к цели нашего короткого путешествия. Признаться, я несколько волновался. Ведь до этого мне всего два раза приходилось знакомиться с родителями девушки, и оба раза я строил из себя человека, которым на самом деле не являлся. Довольно неприятное занятие. Но зато так мне довелось узнать о себе много нового – оказывает я воспитанный, скромный и отзывчивый. Надеюсь, что если и на этот раз мне достанутся такие комплименты, то Машка не упадёт со стула от смеха.

Я покосился на девушку. Та шла, выпрямив спину и гордо выпятив внушительную грудь, которая прыгала в унисон со стуком её длинных каблуков. Большинство прохожих мужского пола провожали её восхищёнными взглядами. Машка привычно не обращала на них внимания. Её напряжённый взор был направлен строго на элитную десятиэтажку, в которой и находилась квартира родителей. Похоже, что девушка волновалась не меньше, чем я, а возможно, даже больше.

Вдруг она резко остановилась и выдохнула, глядя на меня снизу вверх:

– Повтори имена моих родителей.

Я хотел сморозить очередную шутку, но сдержался и совершенно серьёзно ответил на её вопрос:

– Владимир Александрович и Елизавета Андреевна.

– Правильно, – сказала она, а потом посмотрела на окно седьмого этажа и решительно добавила: – Ну с Богом.

Мы вошли в квартиру, представ перед родителями Машки. Они оказались людьми с разных полюсов: Владимир Александрович по прозвищу Гена был человеком хмурым, серьёзным, а вот её мать наоборот – радушная, весёлая женщина и даже где-то излишне мягкая. Наверное, поэтому она вырастила свою единственную дочь такой… эм-м-м… красивой.