Евгений Решетов - Император из провинции

Пока хлебал суп, успел посмотреть запись второго выпуска «Императора Галактики». Я опять попал в эфир. В программе оказался момент, где мне довелось разговаривать с Билгаром, когда я отвечал, почему не стрелял в него. Потом шли кадры стихийного объединения игроков на группы. Тут уж в центре внимания оказался сам Билгар. Дальше в выпуске никто из нас больше не мелькал. А под конец я узнал, что во второй день погибло семьсот одиннадцать участников и осталось в живых восемь тысяч семьсот восемьдесят девять.

Просмотрев выпуск, я на несколько минут открыл свой аккаунт и едва не заорал от радости, хотя надо бы уже привыкнуть. Там было восемьдесят тысяч подписчиков! Мои глаза загорелись огнём ликования, а воздух стал с шумом покидать грудь. Я с трудом утихомирил разбушевавшиеся эмоции, напоминая себе, что мне завтра надо быть свеженьким огурчиком, а не варёной колбасой. Только благодаря такой мантре, забрался в постель и смог уснуть.

Ночь прошла без происшествий, а утром я имел серьёзный разговор с Машкой, которая обвиняла меня в том, что мне плевать на неё и наши отношения, так как я даже не удосужился предупредить её о том, что где-то задержусь до глубокой ночи. Мне пришлось состроить немного виноватую физиономию и в красках рассказать ей о моей неоценимой помощи местному триумвирату: полицейскому, простому деревенскому жителю и представителю религии. Девушка внимательно выслушала меня, бросая недоверчивые взгляды, а потом всё-таки скупо похвалила и утопала на практику. Я же подумал, что надо будет ей сделать какой-нибудь подарок: не шубу, конечно, но шерстяные носки. Шучу. Цветов куплю.

После разговора с девушкой я направился на кухню, где поел и покормил кота, а затем, немного волнуясь, залез в вирт-капсулу. А вдруг те летающие твари ещё и днём бодрствуют? Тогда меня ждёт эпический провал.

Вот я открыл глаза в виртуальной вселенной и тут же лихорадочно посмотрел на крону дерева, между корней которого лежал. Там на ветвях гроздьями висели те самые мобы. Они тихонько повизгивали во сне, но просыпаться вроде бы не думали.

Я легонько выдохнул от облегчения, а затем осторожно поднялся на ноги и огляделся. Чуть в стороне из-за большого валуна показался настороженный Леголас, а в паре метров от него – на земле распластался Билгар. Он тревожно смотрел на деревья.

Элиец насмешливо прошептал, глядя на него:

– Штаны проверь, а то вдруг ночью бубенцы отгрызли.

– Не думаю, что они могут оттяпать крепкую сталь, – проворчал тот, вставая на ноги, после чего нашёл меня взглядом и тихонько сказал: – Ну, Лазарь, молодец. Всё вышло именно так, как ты и предполагал.

– Ага, – коротко проронил я, двинувшись по тропинке в сторону спуска с холма. Партнёры осторожно последовали за мной, внимательно глядя на мобов. – Теперь бы только не разбудить их, а то жопу-то они нам надерут.

– Для этого говорить надо меньше, – мудро выдал талитхянин. – Хорошо, что среди нас нет девушек. Они много болтают.

– А знаешь, почему женский пол говорит в два раза больше, чем мужской? – задал вопрос Леголас, а затем, не дожидаясь ответа, сам же выпалил, еле сдерживая смех: – Потому что у них две пары губ.

– Девушек нет, зато есть говорливый элиец, – хмуро бросил Билгар, наградив его презрительным взглядом. – Лучше бы помолчал, раз тебе повезло идти в нашем обществе.

– Ой, ну началось, – прошипел снайпер, закатив глаза. – После вчерашнего выпуска «Императора Галактики» звезду поймал? Бери лучше пример с Лазаря: идёт, как воды в рот набрал.

– Заткнулись оба, – люто прошипел я, заметив, как встревожились мобы. – Не дай бог они проснутся…

Игроки виновато замолчали, поглядывая на врагов, висящих вниз головами. После этого парни больше не разговаривали. Мы в тишине осторожно двинулись по тропинке, устланной древесными иглами. Некоторые ветви висели так низко, что приходилось пригибаться до земли, чтобы не потревожить их, а то мало ли что. Вдруг мобы чуют даже незначительные колебания, например, как пауки, которые прекрасно улавливают малейшие движения своей паутины? Так что лучше соблюдать предельную осторожность.

Благо, что вершина холма оказалась весьма скромной площади и вскоре мы уже начали спускаться. Тут пейзаж поменялся. Равнину окутала туманная дымка, которая скрывала деревья и воронки. Из неё торчали лишь холмы. Если кто-нибудь смог бы посмотреть с высоты птичьего полёта, то увидел бы белесую завесу с зелёными кочками-холмами.