Евгений Решетов - Император из провинции

Я кивнул, внезапно почувствовав легкую головную боль, после чего сдал назад, развернул автомобиль и поехал по той лесной дороге, которая вела к трассе. Настроение у меня было приподнятым, так что в голову мигом прилетела весёлая мысль. А ведь состав людей, находящихся в «приоре», очень напоминает начало какого-нибудь анекдота… Поехали как-то раз в лес бомж, полицейский, батюшка и геймер… Я весело улыбнулся собственным мыслям, и в этот момент заметил трепещущий свет между деревьев, растущих справа от дороги. Огонёк становился то ярче, то бледнее, и горел там, где была деревенька староверов, о которой мне сегодня рассказывал полицейский.

Козлов тоже заметил свет и удивлённо выдохнул:

– Гляди-ка, и правда, кто-то поселился.

– А там электричество разве есть? – изумлённо спросил я, глядя на огонёк.

– Да это ж от свечей и очага, – насмешливо произнёс сержант. – Эх, Столица. Настоящей жизни ты ещё не видал.

– Возможно, – сумрачно бросил я, а потом посмотрел в зеркало заднего вида на молчащую парочку пассажиров и спросил у них: – Господа, а вы не знаете, кто там живёт?

Оба отрицательно помотали головами, обменявшись молниеносными взглядами.

Полицейский уверенно проронил:

– Да я уже говорил, что там бабка какая-то полоумная завелась. Мнит себя ведьмой или ведуньей, а может и гадалкой. К ней вроде бы даже некоторые окрестные бабы начали ходить за советом, – тут Козлов поглядел на Леонтия и добавил: – Вы бы, батюшка, взяли эту бесовщину на контроль. Не по-христиански это.

– Правду молвишь, правду, – важно покивал старик, погладив бороду.

На этом беседа закончилась и воцарилась тишина, нарушаемая лишь пыхтением двигателя и сопением Лёхи.

Вскоре наш автомобиль выбрался из леса, а потом "приора" допрыгала по ухабам до трассы и помчалась в Грязьгород. Мы быстро достигли его, не встретив по дороге никаких приключений и не заведя хоть сколько-нибудь интересных разговоров.

Уже в самом городе первым мы высадили Лёху. Он попросил остановить машину недалеко от завода, на котором работал Пётр. Одноглазый поблагодарил нас и утопал в темноту. Дальше по просьбе Леонтия мы доехали до местного небольшого храма, где и он покинул машину.

Батюшка тоже поблагодарил нас и добавил вот такую фразу:

– Рrotinus te videre.

После чего зашагал к обветшалому зданию с отваливающейся штукатуркой.

Сержант поинтересовался:

– Чего он сказал-то?

– Как обычно… вертел я этого пузатого… – хохотнул я, а затем серьёзно добавил: – Да хрен его знает. Мне не настолько известна латынь, чтобы понимать каждое выражение.

– Ясно, – бросил Козлов, не обидевшись на «пузатого». – Отвези-ка меня домой.

– Есть, товарищ сержант, – усмехнулся я и нажал на педаль газа.

Полицейский достал телефон и позвонил домочадцам, дабы успокоить встревоженную жену. После короткого диалога, произошедшего между ними, она что-то стала ему бурно втолковывать, а он бледнеть лицом.

Когда Козлов прервал звонок, то я не смог сдержать любопытства и спросил:

– Что произошло-то? У тебя такая физиономия, словно жена купила платье стоимостью в три твои зарплаты.

– Соседа волки загрызли, – выдохнул он, посмотрев на меня ошарашенными глазами. – Весь бок в фарш превратили, а жрать не стали. Спугнул, наверное, кто-нибудь.

– И часто так у вас? – выдавил я, передёрнув плечами.

– Пару лет назад было, но то зимой, а летом-то им жратвы в лесу хватает, – проговорил полицейский, мелко тряся головой. – Уму непостижимо. Ведь даже не рядом с лесом его задрали, а почти что в центре города. Короче, Столица, ночью лучше не броди в одиночестве, а то мало ли что. Даже в магазин на машине добирайся, если уж совсем невтерпёж стало в тёмное время суток.

– Хороший совет, – проронил я, нахмурив брови, а потом вспомнил: – Слушай, а как там твой «бобик»? Не угонят его.

– Не, – уверенно отмахнулся полицейский. – Все знают, кому он принадлежит, и не станут трогать.

– Это хорошо.

– Так, возле этого двора тормози, – торопливо произнёс Козлов, показывая на кирпичный одноэтажный дом за справным деревянным забором, выкрашенным зелёной краской.

Я остановил автомобиль. Залаяли собаки. Сержант пожал мне руку, а потом вышел из машины, попутно покрикивая на псов, а затем вдруг обернулся и сказал:

– Ты это, Роб, нормальный парень.

После чего открыл калитку и исчез за забором.

Я же усмехнулся и поехал домой. Мой путь был недолог и благополучен. Уже через полтора десятка минут, я очутился на кухне в обществе Флинта, очень позднего ужина и ноутбука. А в спальне посапывала Машка, которая даже не проснулась от моего проникновения в квартиру. Похоже, что она совсем не сторожевая девушка.