Пэт Кэдиган - Искусники [litres]

Сэм прижала уголок глаза мизинцем.

– Наблюдать за этим стало трудновато. Нет. Просто невыносимо. – Она вздохнула. – На моих глазах разворачивалось – я все время об этом думала – совершенно душераздирающее зрелище. Как ни глупо это звучит, у меня просто сердце разрывалось.

Присев рядом с ней на кушетку, Гейб похлопал дочь по плечу, пытаясь сообразить, что бы такое отечески-мудрое сказать ей в утешение.

– Мы делаем то, что делаем, – начал он через минуту, – и любим, потому что можем. И мы не способны противостоять своим чувствам. – Он хмыкнул. – Иногда остается просто дать им волю.

– Я могла хакнуть что угодно, – сказала Сэм. – Любую программу. Даже то чертово «копье» хакнула. Но для этого у меня способа нет.

Гейб кивнул.

– Добро пожаловать во взрослый мир.

Она бросила на него взгляд искоса.

– Прости. – Он пожал плечами. – Но это, кажется, все.

– Этого я и боялась. – Она снова прижала уголок глаза.

– Ну, поплачь же. Я никому не скажу, что ты не крутая.

– Спасибо.

Он обнял ее обеими руками.

– Да ладно. Для чего еще нужен отец?

Отыскала его Сэм. Как выяснилось, найти его было не так уж и трудно. Если, конечно, задаться такой целью. В радиусе нескольких сот миль другого независимого разработчика симуляций не было.

– Все прочие стянулись к центру событий, – рассказывала Джина, пока они вместе гуляли возле дома. Стояла ночь, в небе сияла луна, они все говорили и говорили, почти без умолку, а если и замолкали, то только для того, чтобы продолжить с новыми силами. Говорить и бродить. Находиться в движении казалось важным.

– Даже многие люди из больницы Святого Дисмаса. Тот старик, Фец, консультировался с некоторыми врачами и специалистами, заслуживающими доверия. Новое существование Марка для большинства остается секретом, но оно открывает большие возможности для лечения мозговых травм, нарушений и всякого такого прочего.

– Но для этого все равно будут нужны гнезда, – заметил он.

– Да, гнезда по-прежнему будут нужны. – Она немного помолчала. – Осталось не так уж много людей с гнездами, которых освидетельствовали, и чью жизнь признали вне опасности. И совсем немного тех, кто готов помочь в новых исследованиях.

Она явно хотела продолжить тему, но что-то побудило ее отвлечься. Он вздохнул с облегчением.

Но еще через несколько часов она вновь вернулась к этой теме. Солнце уже стояло высоко, но он не чувствовал ни усталости, ни сонливости, будто где-то внутри вдруг заработал генератор, снабжавший его по желанию неограниченным запасом энергии. Никакой магии, конечно.

– Я не могу и дальше делать все в одиночку, – сказала Джина. – Подключаться чуть не каждый день, или через день. Пришлось потребовать, чтобы они пока, черт их дери, оставили меня в покое.

Они присели на траву невдалеке от обрыва.

– Но они не отставали, поэтому я уехала. Они хотят создать новую, защищенную сеть, а я им сказала: «Прекрасно. Флаг вам в руки, я за вас всю работу делать не собираюсь».

– Защищенную, значит, – мрачно произнес он. – А я-то думал, что после всего, что было, гнезда запретят к чертовой матери. Прикроют эту лавочку окончательно.

– Сейчас никто не занимается этой процедурой, – пояснила она. – Но это временно. Как только будут приняты необходимые меры безопасности, бизнес возобновится.

Он нахмурился.

– И кто его возобновит?

– Люди, которые могут эти гнезда вживлять. Доктора по гнездам. Доктора и сейчас уже при деле, сертифицируют выживших. Их немного, но значительно больше, чем можно было подумать. – Она вытянула травинку и принялась ее разглядывать. – Меня сертифицировали. Тебя, думаю, нет.

– Нет. И не собираюсь к ним приближаться. Гнезда должны быть запрещены.

– Забудь Шредингера. Эй, Пандора, как твоя головная боль? – Она широко улыбнулась, и Гейб не смог удержаться от ответной улыбки. – Марк знал, что дверь открывается только в одну сторону. Стоит чему-то вырваться из ящика – и запихнуть его обратно уже не удастся. Эту технологию уже не похоронить. Нам остается только оседлать ее и постараться не вывалиться из седла.

Он покачал головой.

– Технология, подходящая для выполнения конкретной задачи. Вот что требуется. Именно так я тут живу.

– Да? – Она подсела к нему поближе. – А подумай-ка вот над чем. Любая «технология, подходящая для выполнения конкретной задачи» кому-то наносит вред. Иногда даже чертовой уйме кого-то. Ядерный распад, синтез, долбаный конвейер Форда, гребаный аэроплан. Господи, да хоть огонь. У каждой технологии есть свой первородный грех. – Она рассмеялась. – Что делает всех нас первородными грешниками. Не выдержавшими искушения. Искусниками. И нам приходится жить дальше с тем, что мы сотворили.