Кирилл Еськов - Rossija (reload game)

— Есть вариант, государь, — медленно покачал головою начштаба, — обойтись и без объявляемой Сенатом мобилизации . Заключить перемирие с московскими — у тех ведь сейчас, коли разведка не врет, — (кивок в сторону Джуниора), — положение аховое, деться им некуда — и немедля начать переброску прямо к Полоцку здешних полков. На такой тактический манёвр нам ничьего разрешения испрашивать не надо. И если у них там, в Княжестве, нас и вправду ждут с распростертыми объятиями, как нам доложено, — (здесь кивок уже в направлении госсекретаря), — мы успеем завершить интервенцию и вернуть войска назад прежде, чем в изоляционисты в Новгороде спохватятся. Сенат, поставленный перед фактом, будет, конечно, в ярости, но — победителей не судят !

— Нет! — отрезал царь. — На здешние полкИ у меня другие планы…

Басманов уставился на царя в немом удивлении (« Есть что-то, чего я не знаю, хотя по должности обязан был бы знать?.. »). Тот между тем замер на пару мгновений в какой-то странной неподвижности, а затем, будто очнувшись, медленно-медленно провел по лицу ладонью:

— Так на чем мы остановились? На здешних полкАх?

— Нет! — отрезал царь. — На здешние полкИ у меня другие планы.

— Даже и не думай! — прозвучал сзади спокойный и чуть насмешливый голос.

Царь стремительно обернулся; архангел — будь он неладен! — был тут как тут: сидел, нога на ногу, в излюбленном своем низком кресле:

— Так ты что — и мысли мои читаешь?

— В этом нет нужды, — ухмыльнулся тот. — Все мысли твои написаны на лике твоем — аршинными буквами. Церковно-славянскими…

— И что же ты прочел на том лике?

— О Москве и думать забудь, понятно? — на сей раз голос архангела звучал холодно и повелительно: смехуёчки закончились. — Как ты сам же некогда отчеканил: «Откусить-то, может, и откусим, но вот прожевать — точно не прожуём».

— Так, выходит, это самое «Союзное государство Новгородской и Киевской Руси» — и есть та самая твоя Гардарика, за которую ты играешь? — прищурился царь. — А «Украина Залесская» с Москвой, стало быть, списана как безнадежный актив ?

— Не моя , а наша с тобой Гардарика, Государь-Император! В кои-то веке на этих богом прОклятых землях возникает нормальное, вменяемое, Европейское государство . Даже и православное — коли уж вам тут это так важно… А Московия — ну что Московия? Будете потом откусывать от нее по кусочку: сегодня Смоленск, завтра Тверь — так, чтоб можно было прожевать . А вот ежели вам разом такую гирю к ногам привязать — так и у вас тоже всё булькнет в тамошнюю азиатчину…

— Понятно. А народишко московский — упырям скормим, в помощи нашей ему отказав? Так, что ли?

— Это — их проблемы! — в голосе архангела звякнуло раздражение, странно смешанное со смущением. — Сами довели дело до зомби-апокалипсиса — сами пускай и расхлёбывают!

— Да, но только довели -то до этого твоего апокалипсиса одни, а расхлёбывают это сейчас, сражаясь с упырями, — совсем другие… Ладно, это всё, как ты сам выражаешься, «лирика». Скажи-ка лучше: а не станет ли расползаться та упыриная зараза из Москвы — хоть на те же самые Смоленск с Тверью, а то и дальше?

— Это маловероятно, — буркнул архангел. — Но стопроцентной уверености нет, ты угадал. Просто в реальности… в известных мне отвремлениях … никто еще с таким не сталкивался.

— Значит, еще и с этим нам свезло… Прогневали мы, выходит, АИ нашего… — Иоанн произнес это едва ли не с издевкой.

— У тебя, Государь-Император, голова сейчас занята совершенно не тем, чем следует, — последовал ответ в том же тоне. — А думать тебе сейчас надлежит — не то что не о Москве, но даже и не о Литовском походе (там Басманов с Репниным без тебя управятся), а — о династии и престолонаследии!

На этом месте Иоанн лишь щекой дернул: стрела попала в цель…

Кони подарила ему двух дочерей, Анастасию и Екатерину — отраду сердца отцовского и мечту всех наследных принцев Европы. А вот с третьим ребенком вышла беда: царица едва не умерла родами. Государев лейб-медикус Пётр Португалов — Педро Соареш, беглый иудей из Коимбры, докуда дотянулись-таки из Гишпании загребущие руки неуёмных преемников Торквемады — совершил чудо: усовершенствовав метод кесарева сечения, открытый недавно врачом французского короля Амбруазом Паре, он удачно зашил разрез на матке никогда до того не использовавшимся «парусным» швом. Спасти удалось, впервые в мировой практике, и мать и дитя — опять девочку, — но о наследнике теперь пришлось забыть навсегда. На чем вопрос о престолонаследии встал вдруг перед Иоанном во весь свой пугающий рост…