Константин Читатель - Дождь

Тоскливый вой, вырвавшийся из его пасти, был подхвачен четырьмя особями, наблюдавших схватку с земли. Не успев порадоваться и слегка отойти от пробирающего до самого нутра звериного воя, я заторопился, стараясь успеть начатое. Сразу двое волков вспрыгнули на ствол, начав шустро перебирать лапами, вскарабкиваясь наверх. Присев, я прижался животом к стволу, обхватив его с двух сторон руками. Не видя волка, я продолжал чувствовать его «мяч», пульсировавший перед моим внутренним взором даже сквозь толщу древесины. Ладони легли на жесткую шерсть, мои пальцы сжали ритмично расширяющуюся и сужающуюся грудную клетку мутировавшего хищника. Уже зная, как заставить энергию покинуть чужое тело, я замкнул меридиан, пропуская через волка свою прану и вытягивая вслед за ней чужой «мяч».

В первую очередь я напитал излишками энергии второй узел, почувствовав, что боль ушла из прокушенной ноги, я принялся за восполнение первого и третьего узла. Несмотря на значительный объем переданной волку энергии, назад вернулось не так и много. В теле некогда грозного животного уже не осталось ни капли, тогда как мои «мячи» не были наполнены даже на три четверти.

«— На регенерацию все ушло», — сообразил я, освобождая ножи из древесного плена.

Труп волка полетел вниз, лишь краем задев одного из ползущих вверх. Между собой эти волки не ладили, норовя время от времени укусить друг дружку и отпихнуть в сторону. Остававшихся мгновений на продумывание какого-либо плана не оставалось. Зная лишь то, что последний метр волки преодолеют рывком стремительно сокращая расстояние, я приготовился, зажав в каждой руке по ножу.

Волчицы, именно так я классифицировал оставшихся на земле самок, дружно покинули гиблое для бывшей стаи место. Три трупа самцов, упавшие через разные интервалы времени на землю, красноречиво дали понять, что засевшая на дереве «еда» им не по зубам.

Мое состояние к этому моменту было хуже некуда. Запас праны был практически исчерпан, убив волков также, как до этого убил второго зайца, я остался безоружен. Ножи, на которые был первичный расчет себя не оправдали, воткнуть их в тела хищников я не смог, не говоря уже о том, чтобы лишить подвижности. Сообразив, что остался последний шанс, я выплеснул в два приема всю энергию, опустошив свой невеликий запас.

Обвязавшись стропом, я уселся на ветку, привалившись спиной к стволу дерева. Усталость брала свое и глаза закрывались помимо собственной воли. Сделать большего для собственного выживания я не мог, и осознав это, провалился в беспокойный сон. Вспомнить на утро мучившие ночью кошмары не удалось. Это я счел хорошим знаком, как и приветливые лучи утреннего солнца, пробивающиеся сквозь голые по зимнему времени ветви деревьев. Впрочем, оставшись в очередной раз жив, я в первый раз за последние месяцы, не испытывал по этому поводу никакого раздражения.

Две недели в лесу отточили мое владение внутренней энергией. Три узла, голова, пах и солнечное сплетение, на сегодняшний момент были полностью накачаны праной. Шестой узел постоянно использовался для передачи энергии и сказать с точностью его максимальную вместимость я затруднялся. В следствие безразмерности данного узла я никак не классифицировал его наполненность, сбрасывая в блуждающий «мяч» при необходимости излишки праны. Наполнить четвертый и пятый узел никак не удавалось, энергия просто проходила через мои запястья, не желая формироваться в «упругие и теплые мячи».

Из не продуктовых вещей, которые изначально были взяты в путешествие, со мной остался только примус, полупустой баллон с газом и одна перевязь с тремя ножами. Охота как на зверей так и на меня зверьем, отточила способы нападения и защиты. Для того, чтобы лишить противника подвижности я теперь использовал собственный резерв праны, направляя его не в скопление чужой энергии, а в опорные конечности. Как правило хватало обездвижить переднюю и заднюю ногу, чтобы хищник потерял на какое-то время способность активно перемещаться. Направленный после этого удар энергией в голову, лишал животное сознания на достаточное время, чтобы успеть наложить ладони на тело и перекачать в себя чужую прану, закольцевав меридианы.

Подзаряжая в солнечные дни батарею GPS приемника, я двигался по прямой к намеченной цели, не теряя на блуждание по лесу своего времени. Окраины города Тулы встретили меня огнями уличных фонарей и убранным снегом с проезжих и пешеходных частей дорог. Идя вдоль домов с целыми стеклами и работающими магазинами, я мысленно похвалил себя за правильно сделанные еще в родном городе выводы.