Алексей Клочковский - Сеть

Повертев в руках листок приглашения и не обнаружив на нём никакой дополнительной информации, которая могла бы мне помочь сообразить, с кем мне предлагалось иметь дело, я, пожав плечами и вздохнув, сунул листок в карман и встал.

До пяти оставалось часа полтора, и я решил, что успею зайти в ресторан. Утром у меня не было аппетита и на завтрак я ограничился чашкой кофе, а сейчас вдруг почувствовал, что проголодался.

Публика в «Серебряном кубке» на этот раз собралась большей частью незнакомая для Юлии. Но не для Донатаса – он переходил от группы к группе из троих-четверых, всем улыбался и успевал информировать Юлию.

– Видите вон того господина с седой бородкой? – возбужденно шептал он. – Биржевой туз. Уже знаком с вашим творчеством. Уверен, он купит все ваши картины. Но дело даже не в этом. Перспективное сотрудничество – вот о чем с ним можно говорить, при его настрое по отношению к вашему творчеству. Идемте, я вас познакомлю!..

– Может, потом?… – пересохшими губами прошептала взволнованная Юлия.

Ее выручил ведущий вечера.

– Господа, минутку внимания! – объявил он громко, капитулирующе подняв ладони. Легкий гул в зале угас.

– Прошу всех пройти в соседний зал.

– О! Сейчас начнется! – возбужденно проговорил Донатас.

– Что начнется? – спросила Юлия.

– Тот самый сюрприз, о котором я вам говорил.

Собравшиеся потянулись в смежный зал, четверть которого скрывал тяжелый занавес из темно-красного плюша.

– Итак! – почти выкрикнул ведущий. – Кто из нас свободен от чар непостижимого? – чуть тише продолжал он, медленно прохаживаясь вдоль занавеса. – Кого из нас не притягивают тайны? Кого из нас не завораживают захватывающие зрелища?

В зале стояла тишина.

«О чем он? Что здесь должно произойти?» – с гулко стучащим сердцем, сглатывая от волнения, думала Юлия. «Может, что-то вроде кровавых схваток людей с хищниками?…» Такое, как говорят, бывало в клубе «У Эйно». «Да нет, здесь совсем другая публика…»

– Многое происходило в этом зале, – произнёс ведущий. – Но то, что вы увидите сейчас – это нечто особенное…

Свет начал медленно гаснуть.

– …это не спиритизм, не перформанс…

Свет почти совсем погас.

– …это революция духа!..

Под редкие нетерпеливые возгласы и аплодисменты по занавесу прошла волна, он раздвинулся и… Юлия чуть не упала в обморок: ярко освещенный софитами, в кресле на низком ринге сидел Казимир, а рядом стоял его аппарат! Возникший рядом с Юлией Донатас взял ее под локоть:

– Все в порядке, все объяснения позже! – скороговоркой произнес он. Ведущий взошел на ринг и объявил:

– Дамы и господа! Позвольте представить – Казимир М., изобретатель этой чудо-машины.

Под разнобой аплодисментов Казимир с полупоклоном встал.

– Расскажите уважаемой публике, в чем суть вашего изобретения, – пригласил ведущий.

– С юных лет у меня две страсти – техника и искусство… – начал Казимир, и запнулся, будто в нерешительности, как человек, не привыкший выступать перед многочисленной аудиторией.

В зале было слышно негромкое покашливанье и шорох. Казимир расправил плечи и продолжил:

– Ну, с техникой я довольно скоро и удачно…»поженился»! – он усмехнулся, – окончил университет, стал инженером. А вот с искусством для меня все обстояло сложнее. Мне не удалось получить художественного образования. Я пытался учиться живописи самостоятельно, но мои попытки дали очень слабые результаты. А мне хотелось, чтобы кисть в моей руке не имела никаких препятствий, потому что в моей фантазии возникала масса удивительных и прекрасных образов, но как их мог выразить на холсте я, мазила, неуч в живописи, человек, как утверждали некоторые, неспособный усвоить основы живописного мастерства?!

Казимир сделал паузу, а затем продолжил:

– Этот разлад стал моим наваждением. Почему кому-то дано, а мне – нет?! Я завидовал тем, кто профессионально умел писать картины, и смягчало мою зависть лишь то наблюдение, что многие из моих знакомых художников, классно владея кистью, не обладают и малой частью моего художественного воображения, не способны к созданию оригинальных образов и сюжетов. Недостаток мастерства, точнее, его отсутствие при жгучем желании художественного самовыражения, и уверенность в том, что я могу создавать, пусть пока хотя бы только в мыслях, на самом деле оригинальную, талантливую живопись – все это и подтолкнуло меня к вопросу о том, а возможно ли найти способ воплотить на холсте образы, посещающие меня, не умея рисовать, не владея кистью?