Артемий Орвин - Иллюзия эпохи. или Попаданцы на рыбалке

– Эх, красота! – вздохнул Илья, провожая взглядом напоминающие фантастических животных облака. – И никто не пилит. Свобода!

– Мне спасибо скажи. Кто тебя от твоей Ленки отмазал? Так бы ты ещё год на рыбалку не выбрался, плитку бы в ванной перекладывал, да в танки свои резался, – ответил Костя.

– Ты мои танки не трожь. И Ленку тоже, – огрызнулся Илья. – Она, между прочим, меня за них не пилит.

– Ага, молча терпит, – с этими словами Костя начал заряжать кормушки и цеплять на крючки уже дохлых опарышей.

После долгих совместных усилий и чертыханий им всё же удалось забросить четыре удочки, поставив их на выломанные в ближайших кустах рогатки. Погода начала меняться, холодный ветер принёс с собою низко плывущие рваные облака угрожающе-свинцового оттенка. Солнце к этому времени уже перевалило на вторую половину дня, но надежда не умирала.

– Эх! Сейчас как наловим рыбки! – мечтательно произнёс Илья. – Где там наш сом? И лещи? Идите к нам, родные!

Но сом, зараза, не пошёл. Как не пошёл ни лещ, ни язь, ни плотка, ни даже, сука, самый завалящий окунёк. Уныло наблюдая за стоящими неподвижно удочками и безмолвными звонками, они замолчали. В близлежащих камышах не смолкало звонкое издевательское кваканье лягушек. Разговор не клеился, а вечер неумолимо приближался.

– Ладно, тащи свою тушёнку, – разведя небольшой костёр в окопанной по всем правилам ямке, Илья грохнулся рядом и сбросил высокие сапоги. – Открывалка-то хоть у тебя имеется?

– Всё имеется, я лучшего друга в голодным не оставлю, – он нырнул с головой в салон автомобиля и зашелестел пакетами. – Просто день сегодня такой, понимаешь? Не наш день. И речка неправильная, и рыба дурная. Переночуем здесь, а завтра бодрячком и в путь. – Костя вынырнул из недр джипа с пакетом, клетчатым баулом и тремя бутылками водки под мышкой, из чего Илья сделал вывод, что бодрячка завтра никак не получится. – А ехать-то куда? Как думаешь, река в водохранилище впадает или вытекает?

– Наливай, Костян, разберёмся. – Илья принял из его рук поклажу и высыпал содержимое пакета на траву. – Ого! Да у нас тут и огурчики, и помидорчики! Хорошие бабы, доярки эти, заботливые… Это чё? Петрушка? Вялая… Хлеба, блин, нету!

– Чего ты на меня уставился? Надо было вместо одного ящика водяры хлеба взять! – Костя привычным жестом открыл бутылку и поднял с травы пластиковые стаканы.

– Воропаев, ты придурок! – чуть не застонал Илья, заглянув в клетчатый бездонный баул. – На пару с тёткой! – и извлёк из него бело-синюю жестянку сгущёнки. – И где твоя тушёнка?

Костя уныло взял в руки банку и зло плюнул, отбросив банку в сторону. Он полез в сумку, как будто там могло появиться нечто иное.

– Тётка, блин-клинтон, тушёнку всю себе забрала, зараза!

– Так и я о чём. Куда теперь эту сгущёнку? Тебе на помидор намазать?

Красный шар солнца медленно, но неуклонно катился за тёмные гребни леса. Как-то невесело потрескивал костёр, едва-едва справляющийся со своей задачей отпугивания назойливых комаров и прочей нечисти. В траве уныло лежали на боку опустошённые бутылки. Помидоры и огурцы к этому времени были съедены, на десерт оставалась лишь порядком измятая петрушка.

– Давай ещё по одной, – нарушил тишину Костя. – За то, чтоб завтра всё было круто!

Илья дябнул и поморщился, жуя вялый пучок зелени.

– Ничё, – повторил за другом и Костя. – Полезно. Я вот по ящику смотрел, что веганы живут дольше.

– Костян, не зли меня, ей-богу. Напортачил с рыбой и тушёнкой, так сиди и молчи в тряпочку…

– Не веришь?! Вот попомнишь мои слова. Когда приду на твою могилу и сожру все цветы! Наливай, давай!

– Да… На водке и петрушке долго проживём, – согласился Илья и послушно набулькал в стаканы беленькой.

– Мы в том году на речку всем коллективом отправились, для сплочения корпоративного духа, так сказать. И Хмуренко наш, ясен пень, секретутку свою прихватил. А Светка – баба, конечно, симпотная, но дурна-а-ая… Припёрлась на каблучищах и шортах джинсовых, что жопа вываливается. Ничё, кстати, такая жопа… Ох, красота была, когда эту самую задницу комары искусали. И осы. Она же литр парфюма на себя вылила. Даже никакие мазилки Станиславовны, бухгалтерши нашей, не спасли. Но веселее было, когда наш ненаглядный снабженец Серёга поутряни вместо Роллтона опарышей заварил, – Костя рассмеялся и покачал головой.

– Ну а вообще, Хмуренко наш мужик нормальный?

– Кто, Хмырь? Да как тебе сказать… В технике ни фига не шарит, дуб дубом. Ну а так вообще договориться можно. Я ведь завотделом как стал-то? Коньяк поставил и говорю: «Так и так, Максимыч, я тебя уже пять лет о повышении просил, ты всё сиськи мял, вакансия занята, говорил…» Ну, и уболтал. Прошлый-то зав, Пал Иваныч, проворовался конкретно. Ну ладно, если стырил чайник себе иль утюжок на юбилей тёще, но чтоб вот так партиями налево толкать! Не, я – пацан ответственный, наш «Техноопт» вмиг на ноги поставлю! – уверенный в своём героизме Костя вскочил на ноги и, не выпуская из рук стаканчика, отчего-то пнул ногой в тяжёлом ботинке уже гаснущий костёр.