Майкл Суэнвик - Вакуумные цветы. Путь Прилива

– Через минуту охранники из «Дойче Накасоне» будут здесь.

Лазер высветил на сетчатке одного из ее глаз диаграмму: карту сложного переплетения улиц и галереи. Было видно, как к заведению Сноу ползут два мигающих огонька.

– Придется пожертвовать Ежи. Что касается вас... если вы выйдете, повернете налево и побежите со всех ног, то спасетесь.

Карта исчезла.

– Идите куда хотите. Если вам удастся удрать, мы об этом узнаем. И когда вы решите вести с нами дела, мы вас найдем.

Сама Сноу не произнесла за это время ни слова. Она стояла, одинокая и стройная, как мадонна.

– Дверь сзади, – заговорила она наконец.

Ребел повернулась и бросилась на улицу.

Она неслась не разбирая дороги по мрачным, душным коридорам нижнего города. Она мчалась наугад через заполненные людьми галереи и пустынные переулки, пока наконец, вся потная, не начала задыхаться и ее не одолел проснувшийся в душе страх.

Некоторое время спустя Ребел обнаружила посреди покрытого плиткой внутреннего дворика несколько справочных окон. Она не представляла себе, где находится. Если судить по силе тяжести, где-то в средней части города. Между забитыми покупателями лавками женской одежды порхали тропические птицы. Широкая лента водопада с плеском падала в мелкий пруд. У края водоема торговец продавал медные монеты для желающих когда-нибудь сюда вернуться.

Тело Ребел без всякого приказа само направилось к справочному окну. Голова гудела и была как будто чужая, мысли отсутствовали. Словно издалека Ребел наблюдала, как ее пальцы дважды коснулись экрана, программируя его на связь в режиме истинного времени. Пальцы набрали код доступа, и Ребел стало интересно, что же это за код.

На экране появилось мужское лицо. Оно плавало в темноте, фон был неразличим. На лбу у незнакомца вырисовывался узор из пятиконечных золотых звезд. Он удивленно поднял брови:

– Давно тебя не видел.

Ребел словно зачарованная слушала, как ее собственный резкий голос произносит скороговоркой:

– Мне нужно спрятаться. Мне нужно забиться в самую глубокую щель. Мне нужно спастись. – По ее лицу покатились слезы. – У меня нет денег, я никому не доверяю, и мне нужна твоя помощь.

Незнакомец изменился в лице, теперь на нем читались смятение и испуг.

– Бог мой, что ты сделала с собой, Эвкре?..

– Не произноси моего имени!

Полное непонимание. Затем вновь быстрая смена выражения. Мужчина ухмыльнулся:

– Я все усек, солнышко. Слушай, мое дежурство только началось, но, может быть, тебе стоит ко мне зайти. Я теперь работаю в вакууме, цветы собираю. Вряд ли тебя станут искать на этом булыжнике. Сможешь добраться до Биржи труда на общественном транспорте?

Ребел не слушала. Ее голова кивнула.

– Вот и хорошо, как приедешь, иди ко входу, над которым написано «Хранение и обслуживание». Скажи, что ты хочешь поработать ножницами, у нас всегда не хватает людей, и тебя сразу наймут. Назови мое имя, чтобы тебя включили в нужную бригаду. Работа сдельная, никто не следит, сколько времени ты вкалываешь. Я скажу, чтобы тебе выдали скафандр и все прочее за мой счет. Поняла? Справишься?

Тело Ребел глубоко вздохнуло. Голос ее сказал:

– Да.

В тот момент, когда Ребел очнулась, она уже соскребала с поверхности Эроса вакуумные цветы.

Нудная работа, противная. Блестящие голубые цветочки прятались на удивление хорошо. Поляроидный визор отсекал весь блеск, превращая яркие цветы в поле черных звезд. Чтобы отыскать их, приходилось тянуться в темноту. Стебли тонкие, как проволочки, но гораздо более прочные. Хуже всего, что при такой небольшой силе тяжести, как здесь, любое неосторожное движение могло отбросить Ребел на много метров отсюда. Она висела в воздухе, придерживаясь за скалу пальцами ног и одной рукой, а другой ловила ножницами каждый цветок. Мышцы болели от напряжения и усталости.

Внутри скафандр мерзко вонял, висящая на плече сумка наполнилась лишь наполовину. И вообще, она волочилась за Ребел, словно брюшко пчеломатки. В шлеме гудело от шума голосов: это бригада болтала по каналу внутренней связи.

– ..Ей-богу, не вру, – растягивая слова, говорил мужской голос. – Я был вежливый до ужаса. В программу обязательно закладывают весь этикет, ты меня слышишь? Так что я знаю, какой вилкой полагается ковырять в носу, и все такое. Я не только был учтив на людях, а даже трахался со всей обходительностью.