Алеся Троицкая - Церебрум

Громкий звонок оповестил о госте. Эсфира тут же замерла и настороженно посмотрела на входную дверь. Из ее горло выходило только рваное дыхание.

– Не бойся, это всего-навсего доктор. Он пришёл помочь.

– Нет! Нет! Нет!

– Эсфира, будь хорошей девочкой, и после я тебя поощрю, – Антигус понизил голос до театрального шёпота. – Ты ведь любишь те маленькие кексики, с белым кремом… – принципал натянул на лицо загадочную улыбку, надеясь, что уловка удалась.

– Я тебя ненавижу! – совсем севшим и осипшим голосом выкрикнула девушка.

Антигус выпрямился.

– Хм, по мне так это равноценная замена. Все примитивы любят еду. А если она еще и вкусная, так рады вдвойне.

И Эсфира не была исключением, раньше она никогда не отказывалась от подобного. Она обычно радовалась, как ребенок, и не могла дождаться конца месяца, когда Антигус со своей щедростью приносил ей шоколадный кекс. Тогда девушка казалась самым счастливым примитивом из всех живущих на Земле. Что поменялось сейчас? Непонятно.

– Еще раз здравствуйте, мы говорили с вами по телефону, – мужчина – принципал среднего возраста с посеребренными волосами, вошёл в комнату, протянул в знак приветствия руку: – Я Хионн, простите, что без приглашения, но я долго стучался, а мне никто не открывал.

– Ничего страшного, доктор, прошу, проходите.

У мужчины в руках было два ящика, один хранил инструменты, другой продолговатый объемный контейнер, как пояснил Хионн, для плода.

– Спасибо, доктор, спасибо еще раз, что так скоро откликнулись на мою просьбу! Проходите.

Хионн ничего не ответил, лишь вежливо кивнул.

– Здравствуй, милая, меня зовут доктор Хионн, я пришёл тебе помочь. Не бойся, больнее, чем нужно, не будет.

Эсфира, как будто отойдя от первого шока, с ненавистью во взгляде уставилась на мужчину, который начал прослушивать ее пульс.

– Вы ведь не доктор, вы палач!

– Эсфира, не стоит так грубо разговаривать с нашим гостем.

– На вас даже форма черного цвета, вы утилизатор? Ваша профессия, скажите!

– Да, Эсфира, ты права, – доктор открыл чемоданчик, – но это не помешает мне провести операцию, ведь моих знаний должно хватить, что бы избавить тебя от этого выродка.

Хионн положил широкую ладонь ей на живот. Но Эсфира попыталась отстраниться.

– Это не выродок! – сквозь зубы зарычала девушка. – Это ребенок, мой ребенок! Убери от меня свои руки. Иначе… иначе… Я убью вас!!! Я убью вас всех!

Антигус удрученно покачал головой, похоже, его примитивка окончательно сломалась. Жаль, если из-за этого ее придётся утилизировать, как и то, чем она заразилась.

Холодный металл ножниц заскользил по нежной коже.

– Нет… пожалуйста… пожалуйста. Отпустите.

– Эсфира, я был бы очень тебе признателен, если бы ты не шевелилась. Не хочу тебе навредить, – с мнимой заботой произнес доктор, продолжая разрезать материю ее платья, которое было невозможно снять не отвязав руки.

– Ха-ха! Навредить! Да вы демоническое отродья! Дарвин покарает вас, а пекло поглотит! Всех! Ненавижу! Ненавижу вас! – брюзжала девушка, задыхаясь от агонии, в которой пребывала ее душа.

Доктором с Антигусом, красноречиво переглядываясь, непонятно чему забавлялись.

– Ну что, думаю, можно приступать.

Принципал в черной форме достал жуткие и не самые стерильные инструменты, от вида которых хотелось умереть на месте. Но Эсфире стало все равно. Она пыталась бороться до тех пор, пока не получила болезненный укол в шею. Тело тут же расслабилось, превратившись в желе, а рассудок был готов навсегда покинуть юную примитивку. В последний раз, черпая в себе остатки силы, девушка как пророчество выплюнула:

– Придет конец скверне под названием принципалы, пекло поглотит вас. И боги, какими вы себя считаете, сгинут, даже «небывалое» вас отвергнет, скинув в пучину забвения! – и перед тем, как окончательно потеряться в темноте, прошептала: – Иринарх, прости!

В мире, где триста шестьдесят четыре дня в году весна, и солнце радует своим мягким светом, было на удивление прохладно. Небо затянула серая и рвано-грязная пленка, превратив полдень в сумерки. Белые облака превратились в серую массу. Ветер разыгрался не на шутку. От его усилий стали опадать лепестки с диких медовиков, которыми уже была устлана поляна. Вдалеке за горным хребтом начались яркие всполохи, разрывая небосвод острыми молниями, похожими на зубы акулы. Приближался ураган.

Адреналин! Игнорируя здравый смысл, девушка ловко перебирала руками и ногами, цеплялась и подтягивалась на проверенных временем ветках, поднималась все выше и выше по стволу престарелой ели, мохнатые лапы которой были настолько густые, что полностью скрывали настойчивую особу, стремящуюся поскорее добраться до самой верхушки.