Алеся Троицкая - Церебрум

Артур посуровел.

– Не впечатлен. Боюсь, что в нем тебя продует быстрее, чем я скажу, что он отвратителен.

– Стыдно… – девушка игриво щелкнула его по носу, – стыдно, Артурчик, оскорблять ту, кого уже выбрали тебе в пару.

– Что?! – в один голос крикнули Милена и Артур.

Анна целомудренно захлопала глазами.

– Упс, а разве твои принципалы еще не сообщили эту замечательную новость? Хм… ну ладно, подумаешь, испортила приятный сюрприз.

Девушка подошла вплотную и откровенно прижалась к широкой мужской груди, игнорируя Милену, на глаза которой начали наворачиваться слезы.

– Знаешь, – зашептала Анна, – я очень рада такому решению. Наше потомство будет лучшим из лучших.

Она приподнялась на носочки и чмокнула ошарашенного Артура в губы. Через секунду, покачивая бедрами и перекидывая волосы через плечо, она покинула раздевалку.

Как просто – одним предложением перечеркнуть наивные надежды.

***

Артур стоял на старте, но ни одна мысль не была занята соревнованием. Он посмотрел впереди себя, на мирную водную гладь. Перевел взгляд на своих соперников. На ребят, которых очень хорошо знал с детства. На своего тренера, который, вотличиие от остальных частных наставников, был примитивом. Вообще Артура всегда волновал вопрос, как примитиву разрешили занимать подобную должность, но не сейчас. Сейчас, перекинув взгляд с озабоченного престарелого лица на пустые лица своих родителей, сидящих в первых рядах, он оцепенел. В Артуре что-то надломилось.

Раздался оглушительный хлопок, возвестивший о начале соревнования, но Артур был недвижим. Он нашёл взглядом толпу девчонок, которые должны были следующими состязаться, а среди них – сжавшуюся фигурку с остекленевшим взглядом и дрожащими пальчиками, которые она пыталась спрятать, сжав в кулачки. Милена была такой же потерянной и несчастной, как и Артур.

– Артур? Что с тобой, тебе плохо? – кто-то потянул его за руку, заставил спуститься с постамента и посмотреть на себя.

– Тренер?

– Позвать врача? Тебе плохо, где болит?

Артур тряхнул головой и махнул перед лицом ладонью, отгоняя пару «прилипал», которые пытались запечатлеть все на свои маленькие камеры, чтобы тут же передать картинку в прямой эфир.

– Нет, все нормально, прости, Илар, но я не могу.

Широкими, размашистыми шагами Артур направился в раздевалку, не замечая, начавшегося хаоса. Все представители высшего света, забыли о заплыве, повскакивали со своих мест в недоумении, уставившись на примитива, у которого явно сбилась программа. Примитива, который заставил процессоры каждого принципала закипеть от просчитывания его поступка.

– Что он делает?

– Почему он не стал участвовать?

– Ему разве не важна победа?

– Разве это не против правил?

Множество вопросов и возгласов со всех сторон сыпались, как гигантские градины в ясную погоду, превращаясь в зудящий шум, от которого хотелось поскорее скрыться.

– Артур! Мальчик мой!

Не успел парень зайти в раздевалку, как за ним влетела, будто и не было на ее ногах двадцатисантиметровых каблуков, Мими. За женщиной неспешной поступью вошёл Рируар, оставив «прилипал» за дверью.

– Почему?! – крикнул Артур, с трудом контролируя ярость.

– Мальчик мой, ты заболел?

Мими со своей дурацкой заботой, в которой не было ни грамма сочувствия, вознамерилась потрогать лоб Артура, но не дотянулась, так как он отступил назад и отвернулся.

– Почему вы не сказали мне раньше?

– О чем ты, малыш, я не понимаю.

Артур взорвался:

– Ну сколько можно! Я давно уже не малыш, ты разве не видишь! Я давно вырос. Дарвин тебя побери. Неужели твоими электронными мозгами трудно осознать что-то большее, чем в тебя заложено?

Женщина опешила, никогда в жизни ее сын не позволял такого неуважительного и оскорбительного обращения с ней, со своей любящей и примерной матерью. Матерью, которая рискнула всем, взяв под свою опеку непригодного мальчика.

« – Я думаю, он вам не подойдёт. Мальчик дерзкий, заносчивый, не поддаётся логике и просчету. Вам с ним не справиться, в конце концов, над ним возобладает природа, и он покажет свои дефекты. Все неисправности выйдут наружу, и вы огорчитесь, что напрасно потратили столько ресурсов на этот образец».

Слова и картинки из прошлого выскочили из захламленного сознания принципала. Мими вспомнила стерильно белый кабинет. Широкий стол с экраном. На нем показалась угрюмая фотография блондинисто-кучерявого малыша, смотревшего исподлобья, отчужденно.