Пол Филиппо - Стимпанк

Чатинг-Пейн хладнокровно взял свой нос из рук Ганпатти и прилепил к лицу. К несчастью, вверх тормашками.

– Завтра на заре в моем поместье, Каупертуэйт. Выбор оружия ваш.

Глядя вслед надменно удаляющемуся скверно собранному аристократу, Каупертуэйт быстро прикинул, не удастся ли убедить Чатинг-Пейна драться на летающих тростях с пятидесяти шагов.

В мерцающем свете свечи Каупертуэйт прищурился в зеркало на шифоньере в прихожей и нервно поправил галстук. Было бы не комильфо встретить свою предсказуемую смерть, не выглядя безупречно элегантным джентльменом. Он не даст возможности Чатинг-Пейну, стоя над его трупом, отпустить уничижительное замечание в адрес некомпетентности его галантерейщика.

Скрипнула дверь. В зеркале Каупертуэйт увидел, как у него за спиной возник Макгрош, неся в руке что-то, завернутое в промасленные тряпицы. Он обернулся.

– Не сразу сыскал, куда я его засунул, но вот он.

– Что – вот?

– Ключ к тому, чтоб ты стер энтого вонючку с лица земли. – Макгрош начал бережно разматывать промасленные лоскуты. Вскоре взгляду открылось громадное стрелковое оружие, детище «Оружейного Производства Кольта» в Коннектикуте. Ствол его по длине не уступал французскому батону при калибре соответствующего размера. Барабан, казалось, был рассчитан для пуль величиной с пальцы Каупертуэйта.

Натуралист попытался взять пистоль, но обнаружил, что поднять его одной рукой не может, и волей-неволей ухватил колоссальное оружие двумя. Он попробовал прицелиться в чучело орангутанга в глубине прихожей. Его руки затряслись от усилия, и дуло описало полукружие в несколько дюймов.

Макгрош одобрительно заулыбался на упражнения Каупертуэйта (его еще сохранившиеся зубы были щербатыми).

– Вот так, Кос! Ты верно усек! Может, до тебя еще не дошло, но ты держишь самого лучшего в мире Миротворца. Я таскал с собой энту пичужку по всей земле, и она ни разу меня не подвела. Черт дери, тебе ж, чтоб уложить энтого скунса, вовсе не надо попасть во что-то существенное. Угоди ему в кончик мизинца, и он отбросит копыта с одного перепугу. Я как-то энтой душечкой начисто снес башку бизону со ста ярдов.

Каупертуэйт положил огнестрельное чудище назад на промасленные тряпицы. Руки у него тряслись по плечи.

– Нет, Коготь, боюсь, ничего не выйдет. Во-первых, я нарушил бы дуэльный кодекс, так как у нас нет второго, чтобы предложить его Чатинг-Пейну. А во-вторых, боюсь, я успею отправиться на тот свет, прежде чем умудрюсь поднять ваш кольт для выстрела. Нет, принесите мне дуэльные пистолеты моего отца. Нам уже пора.

Макгрош неохотно завернул своего любимца в тряпицы, испустив скорбный вздох, словно не мог постигнуть щепетильную этику Каупертуэйта, и отправился за упомянутыми пистолетами.

Вскоре он вернулся со шкатулкой красного дерева. Каупертуэйт открыл крышку. Внутри в бархатных вдавленностях покоилась пара пистолетиков с перламутровыми рукоятями.

Те самые пистолеты, которые Клайв Каупертуэйт приобрел для дуэли с Марком Изамбаром Брунелом.

Каупертуэйт пролил слезу, вспомнив мать, отца и всю трагическую семешгую историю. Подумал он и об Икки Брунеле, который совсем недавно обещал устроить ему экскурсию по «Грейт Вестерну», замечательному трансатлантическому пароходу, который скоро должен был отправиться в свое первое плавание. Теперь, видимо, ему не будет дано ознакомиться с этим чудом изумительнейшего века. О, жизнь – такая сладко-горькая штука!

– Превосходно, – сказал Каупертуэйт, закрыв крышку. – Теперь остается только завершить недоконченные дела. Коготь, храните этот документ при себе. Моя последняя духовная и завещание. Вы узнаете, что вы – мой единственный наследник. Макгрош утер глаза.

– Так, сдается, мне стоит и свое сделать, как я буду прохлаждаться в каталажке, прежде чем меня вздернут за шею.

– За что?

– А когда Чатинг-Пейн тебя прикончит, тут я его и прикончу.

– Коготь, я ценю ваши чувства, но, пожалуйста, не надо. Это запятнает фамильную честь.

– А что ты сделаешь, Кос, чтобы мне помешать? Нуда ладно, обещаю.

– Превосходно. Вот письмо для леди Корнуолл вместе с остатками моего фактора роста для ее опекаемой Викки. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы она их получила.

Макгрош обуздал свое презрение к владелице Лицея настолько, что пообещал.

– Прекрасно. И наконец, будь так любезен, приведи Типтопфа.

Когда метельщик вошел с соломой в волосах и протирая слипшиеся глаза, Каупертуэйт вручил ему конверт.