Илья Новак - Demo-сфера

— Истеблишмент — это... ну как бы правящая верхушка. В данном случае это те, кто формируют идеологию современной науки, понимаешь? — с умным видом разъяснял Данислав. — Он здесь сосредоточен. Вообще у нас наука слегка застопорилась, потому что затраты на нее стали очень уж большими, эксперименты, чтоб что-то новое узнать, суперсложные теперь. Но все равно всяким корпорациям образованные спецы нужны. А спецы эти обучаются в Университетах. Потому подсознание здесь богатое, и Ректоры влияние имеют.

Ната, держащая его под руку, рассеяно лизала мороженное и вовсю глазела по сторонам.

— Молодые все... Смотри, почти совсем стариков нету.

— Ясное дело. Сюда из обоих Сознаний подростков отправляют учиться. В Дублине вроде как свои Университеты имеются, конкурирующие, но они пожиже будут.

— И что, всех берут?

— Нет, ну не всех подряд, конечно.

Мимо проехал человек в громоздком транспортном костюме, потом, держась за руки, пронеслась парочка молодых колесничих. Ната сбилась с шага, провожая их взглядом, и Дан спросил:

— Что такое?

— Не могу привыкнуть к этим... — пожаловалась она.

— Давно пора. Что с ними не так?

— Разве ты сам не видишь? Ног нет! Что они со своим телом сделали, зачем так?

— Надругательство над плотью? — спросил Дан.

— Что? Да! Надругательство... Это — грех.

— Грех? — удивился он. — Гм... Ты имеешь в виду, насильственное изменение того, что создано «по образу и подобию»?..

Неужто она верующая? Они ни разу не разговаривали на эти темы, да и не замечал Данислав в Нате никогда склонности к религии. Собственно, какая теперь религия? Бог, кто бы он ни был, давно убит технологиями, зачастую настолько сложными, что они напоминают чудо. Были люди, почитающие электронный Парк, как новую землю обетованную, были те, кто всерьез утверждал, что в Антарктиде есть воронка, покрытая слоем льда, на дне которой, в центре земли, сидит плененный Люцифер, и организовывали экспедиции с целью найти и освободить его — потому что поклонялись Несущему Свет и верили, что свет этот есть избавление; были герметики, раскапывающие руины Эль-Харры, чтобы найти погребенные останки и возродить Триждывеличайшего. Радикальное крыло Гринписа провозгласило, что вся планетарная флора есть «разобщенный творец», и превращала своих адептов в овощеподобные тела, лишенные разума — в, соответственно, «клетки творца» (хотя она не являлась самой радикальной группой в Гринписе, ультра-радикалы из этой организации утверждали, что на самом деле никакой флоры не существует — впрочем, и эти не переплюнули Метагениев из церкви Новой Дискордии, провозгласивших, что не существует Земли). Была автономия ивактов, которые полагали, что люди и боги равны, множество богов обитает на планете, каждая вещь — это бог, который сознательно сделал свою плоть доступной людям. Культ Неукротимого Зулуса поклонялся невидимому чернокожему великану (Земля была правым яичком в мошонке этого великана, а Луна — недоразвитым левым, люди же являлись сперматозоидами), а Иллюуилсоняне утверждали, что на самом деле человечество погибло еще в 1908 году, когда планета столкнулась с гигантской кометой из антивещества, и теперь люди, сами того не ведая, обитают в Чистилище, расположенном на дне черной дыры. Коммерческая Церковь ЛаВея зарабатывала на прихожанах — вполне честно, потому что такой заработок и был основной целью, о чем сообщалось в ее программном манифесте; клики предполагалось тратить на убийства людей, поскольку люди, по мнению основателей церкви, являлись главной проблемой человечества — хотя на самом деле все пожертвования попадали в карман основателями, прихожан обманывали, о чем, впрочем, в том же манифесте недвусмысленно сообщалось... Было много чего — но Бога теперь не стало.

— Мне неприятно на них смотреть, — заключила Ната.

Он развел руками.

— Тут уж ничего не поделать, придется привыкать. Такие штучки будут чем дальше — тем больше распространяться.

Она доела мороженое, и тут с другой стороны улицы к ним танцующей походкой направился пиаробот из красной пластмассы. Голова его выглядела как гладкий чуть сплюснутый с боков шар; в передней части желтая пластиплоть уже менялась, текла, выстраивая черты, напоминающее лицо Наты. Пиаробот успел просканировать потенциальных клиентов, воспользовавшись загруженной в него программой физиогномики, выявил более податливого и теперь подделывался под его внешность. Почему-то психологи, трудящиеся на контору, которой принадлежали городские рекламные автоматы, решили, что такой финт ушами расположит реципиента к доверию и поможет втюхать ему товар.