Александр Тюрин - Танцы с Виртуэллой

— Он, действительно, может, — вновь обратился Руслан к Сереже. — Он же не только богатый, но, блин, и умный, а не просто хитрожопый как наши. А еще ему достаточно подмигнуть, и нас с тобой тиранозавр бешеный поимеет. Не в Люксембурге, конечно, здесь он максимум может полицию позвать, а где-нибудь подальше Одера… Господин Энгельманн, а чего ж эта голова сегодня не говорит?

— Сегодня она не в духе. Мы там немного напутали с водно-солевым балансом, и сейчас она себя чувствует, ну, скажем, как человек, погулявший по пустыне дня три.

— А я все равно попробую. Привет, голова! Точнее, привет, Колян. У тебя ведь тоже имечко есть.

Голова разлепила синие губы и испустила стон. Боль и мука словно вылились из прорези рта тяжелой густой жидкостью.

— И в самом деле, не в духе голова, не хочет даже вещать истину и предрекать судьбу. Ладно, Шрагин, не расстраивайся, у нас еще в запасе настоящий гвоздь программы…

Странное существо старательно выдувало стеклянные сосуды по старинной технологии в закутке, который для стеба был обставлен по последнему слову средневековой техники. Существо выхватывало щипцами губчатую массу из горна, нанизывало на трубку, обмазывало присадками и начинало дуть. Затем подравнивало выдутый сосуд кусачками.

Стеклодув трудился как черт. Может, он и был чертом. Или нет, таких, кажется, называют химерами. Мускулистый волосатый торс и руки дикаря, ноги животного, даже хвост имелся, а голова искусного мастера…

— Вот он — рабочий класс будущего. — сказал Энгельманн. — Как жалко, что старик Маркс не может увидеть. Пока что.

— Господин Энгельманн, а можно я все это буду называть франкенштейн-технологией? — с фальшивым подобострастием поинтересовался Тугаев. — А вас Виктором Франкенштейном? Вы не возражаете? Или, может, Рубиком наших дней, вы же новых людей, как эти самые кубики, собираете. Возражаете? Ладно, не буду. Вы имеете полное право дать своим творениям собственное имя. Торжественно заявляю, что вы конструируете рабочий класс будущего по энгельманн-технологии. Только и про буржуазию не забудьте, чтобы было кому в оперу ездить и Вагнера слушать. А то ведь работягам только попсу подавай. И что, позвольте спросить, послужило для вас первым толчком? Расскажите пожалуйста что-то типа, как вы сидели под деревом и вдруг закричали «эврика»…

— «Эврика» надо кричать в ванной, господин Тугаев, — напомнил Энгельманн. — Сидел я однажды в ванной, рассматривая члены своего тела, и вдруг до меня дошло, что девяносто девять процентов всей органики свежего покойника может функционировать и дальше. Я вышел из ванной и рассказал об этом Динсту, с тех пор он повторяет эту мысль как свою. Почему бы это не использовать, спросил меня Динст, если уже появились новые эффективные методики по обеспечению совместимости тканей. И мы оба порешили, что делать новых людей из старых — это здорово, и им приятно, и нам.

— Но это ж все равно расходы! А где доходы?

— Доходы — завтра. Когда правительство или корпорации будут платить мне за каждого нового гражданина, каждого нового работника. Но, дожидаясь светлого завтра, мы уже отработали немало бизнес-технологий. И домино-трансплантации, и конвейерные пересадки, и пересадки долями, и временные пересадки органов в промежуточного носителя, скажем, в животное.

— А почему нельзя новых граждан просто клонировать, господин Энгельманн? Это как будто модная тема.

— Потому что, господин Тугаев, моя технология на порядок дешевле, чем технология клонирования. Трупы ведь практически бесплатное удовольствие. А займитесь вы клонированием, и ваша касса начнет швырять деньги направо и налево, как автомат по продаже поп-корна. Операции ядерного трансфера, услуги суррогатной мамы или, предположим, инкубатор, многолетнее выращивание эмбриона, младенца, ребенка — за все отстегни, отстегни, отстегни. Плюс полная юридическая неопределенность, суды, адвокаты, кто есть мать, кто отец, какое гражданство, религия, выплачиваются ли социальные пособия и так далее, до бесконечности. Мои же творения принадлежат только мне, сконструированные мной существа — это не граждане, не налогоплательщики, не люди. Это композиции из частей трупов. Впрочем, я и клонирования полностью не отвергаю. Для выращивания отдельных органов и тканей это вполне годится…

Шрагин, незримо метавшийся в своем плену, понял, что экскурсия подходит к концу. Экспонаты остались где-то позади. То, где он сейчас оказался, можно было смело назвать операционной.