Андрей Николаенко - Измерение кинетического червя

— Ничего себе! — воскликнул Петя. — Откуда это все и зачем?

— Я надеюсь, ты понимаешь, что не мы одни занимаемся статистическим моделированием, — ответил Чапаевич, облачаясь с помощью Виктора в бронежилет. — За твоей программой скоро начнется большая охота. Очень многие заинтересованные силы хотели бы ее заполучить, и тебя вместе с ней.

— А что же мне делать? И что вы собираетесь делать? — растерянно спросил Петя. Приготовления походили на начало настоящей войны.

— Ты пойдешь домой и позаботишься обо всем, а мы позаботимся обо всем здесь. Время у тебя еще есть, мы их задержим и отвлечем насколько возможно.

— Кого их?

— Заинтересованные силы, — ухмыльнулся Чапаевич и с громким клацаньем вогнал рожок в автомат. Виктор возился с коробками, из которых торчали разноцветные провода.

— Но постойте! — Петя ничего не понимал. — А для чего же я работал, и что мне теперь делать с этой программой?

— Ты работал для себя. А программу сотрешь, как только она станет тебе не нужна. Ты все поймешь сам… если сумеешь. Встретимся позже, — ответил Чапаевич, передергивая затвор.

— Где?

— Где надо. Потом сам узнаешь. Пошли.

Они дошли до самого выхода, когда Чапаевич внезапно вернулся в подсобку и принес свое черное пальто.

— На-ка, набрось вот это, чтоб не застудиться.

Петя послушался и надел пальто, хотя и не вполне понимая зачем. Оно оказалось длинноватым.

— А вы как же? — спросил Петя.

— Да мне и в бронике жарко, — махнул рукой Чапаевич. — Витька, заканчивай! Мы с мальцом сходим прогуляемся…

Они вышли из здания и направились к недавно закопанной траншее теплотрассы в Глоховском переулке. Глинистая земля была холодной, но мягкой и влажной. Чапаевич остановился у края траншеи и наскреб руками, не боясь испачкаться, комок глины размером с кулак. Разминая его пальцами, он начал неторопливо говорить, поглядывая на небо сощуренными глазами.

— Я много ездил по стране, Петя. Однажды я на несколько дней задержался в небольшом горном поселке. Там были ребятишки, играющие у дороги. Они лепили из глины вот такие лепешки — он показал Пете толстый плоский диск, который он успел размять пальцами, — и делали в центре углубление, вот такое, — большим пальцем он промял ямку, — так, чтобы дно этого углубления было совсем тонким. Потом они с силой бросали лепешку на землю, углублением вниз, и она громко хлопала. Они смеялись и говорили «ятафоч». Мне стало интересно, и я спросил, что означает это слово. Они засмеялись и сказали, что на их языке это значит «глиняное ружье». И тогда я сделал такой же диск и бросил его оземь…

Он помолчал, взвешивая глиняную лепешку на своей ладони и щурясь на выползшее из-за облаков болезненное солнце.

— И мир взорвался вокруг меня. Я видел его осколки…

— Неужели все так просто? — спросил Петя после минутного молчания. Чапаевич явно был пьян.

— Да, все очень просто. Проще, чем ты можешь себе представить. Попробуешь? — Чапаевич протянул «ятафоч» Пете.

— Попробую… — Петя взял это страшное оружие в руку. Несмотря на всю нелепость происходящего, он все же почувствовал легкое волнение — кто его знает…

— Бросай сильно и прямо, вертикально вниз, — посоветовал Чапаевич.

Петя размахнулся и бросил. Бросок оказался удачным. «Ятафоч» плашмя врезался в асфальт, издав громкий, почти оглушительный хлопок. И… ничего не произошло.

— Ну как? — спросил Чапаевич.

— Ну не знаю… что-то не очень…

— Может, попробуешь еще? — заботливо предложил Чапаевич.

— Нет, хватит, — ответил Петя.

— Тогда пора расходиться, — деловито сказал Чапаевич. — В общем так, ты лучше тут пока постой, никуда не шастай и подожди, мы там сейчас пошумим немного, а как все уляжется, ты сразу добирайся домой и действуй как договорились, понял?

— Понял, — кивнул Петя. — Но вы мне так ничего и не объяснили!

— Нет времени, Петр, нет времени! Я тебе все объяснил. — серьезно сказал Чапаевич. — Ну, бывай!

Он махнул рукой и быстро зашагал назад.

Петя остался один. Некоторое время он стоял, прислушиваясь, но вокруг было тихо. От нечего делать Петя решил попробовать сделать еще один «ятафоч». Он быстро размял комок глины в лепешку и сделал в центре углубление. Постояв немного в раздумии, он бросил лепешку на землю. Хлопок разрываемой глины потонул в гулком грохоте близкого взрыва, плотная волна воздуха из-за домов ударила в лицо, послышался звон разбитых стекол, визг шин уезжающего автомобиля, треск автоматных очередей и вой сирен. Ошарашенный, Петя застыл в неподвижности, прижав руки к ушам.