Кирилл Якимец - Бар «Дракон»

— Была зима! — проныл Толик.

— А здесь лето. Окно открой, говорю. Задохнетесь.

Дмитрия это все почему-то не удивило. Он только спросил:

— Здесь — где?

— Так… — полубородый прищурился, — курган Тромпа проезжаем… Ага, вон он, за рощей, слева. Значит, дома. В княжестве.

Тут Дмитий вспомнил нелепые записи, которые он видел на страничке спецзаказов в сети «Мерлин-пресс».

— Княжество Руника?

— Угу. Открой окно. А то с моей стороны ручку заело.

Дмитрий открыл окно. Свежий ветерок чуть разогнал мускусную вонь. Толик сидел, тупо изучая проносящиеся снаружи степные пейзажи. Он, вроде, смирился с невероятностью ситуации. Дмитрий тоже смирился, подозрительно легко. Он чувствовал, что знает эти места. Вон впереди поворот вокруг высокого холма, а за холмом…

— Сейчас повернем, — сказал полубородый, — и город будет видно.

— Нам туда?

— Туда, туда. В Йормунград.

За холмом дорога снова пошла прямо, до самого горизонта. Приглядевшись, Дмитрий понял, что плавная линия горизонта в одном месте прерывается, упираясь во что-то неровное, щербатое. Он почему-то точно знал, что это — стены. Гигантские стены Йормунграда, столицы княжества Руника.

Телефон истерично верещал, но Боцман не обращал на него внимания: он нежно поглаживал сломанную ногу. Капитан пошевелился, сел. Тряхнул головой, поправил кепку. Увидел скомканный пистолет, удивленно цыкнул языком. Потом, наконец, понял, что телефон уже давно звонит, а Боцман и в ус не дует!

— Трубку дай!

Боцман никак не отреагировал. Капитан на него за это не сердился: скомканный пистолет позволял все простить. Но на вызов надо ответить. Шатаясь, Капитан подошел к Боцману, запустил руку ему в карман и вытянул телефон.

— Да…

— На лбу елда! — ответил низкий чуть булькающий голос. Хозяин!

— У нас тут… — начал Капитан, но хозяин его прервал:

— Все знаю. Машину можешь вести?

— Могу.

— Радуйся, что жив остался. А теперь достань мне этого хмыря компьютерного, хоть откуда. Жопой отвечаешь!

Капитан грустно оглядел передок «Сааба», сложившийся гармошкой.

— Машину бы нам сюда… Другую.

— На этой доедешь.

— Движок всмятку, колесо пробито…

— Сейчас у тебя башка будет пробита, козел! Откинь капот!

Капитан с трудом поднял покореженный капот… И впервые в жизни по-настоящему испугался. Под капотом пузыилась буро-зеленая зловонная жижа. Иногда к поверхности что-то всплывало, и тогда казалось, что жижа каким-то непонятным образом смотрит на Капитана — затравленно и злобно.

— Блевушку видишь? Сунь в нее по локоть руку с телефоном, держи секунд десять. Потом вытаскивай. Понял?

— По…

— Делай!

Пересиливая отвращение, с трудом борясь с бунтующим желудком, Капитан начал опускать руку, сжимавшую телефон, в теплую булькающую жижу. Жижа затекла под манжеты. Рука уже была в этой гадости по самое плечо, но дна не чувствовалось. У Капитана, впрочем, не было сил, чтобы удивляться. Хозяин сказал — надо делать. Отсчитав десять секунд, он торопливо выдернул руку, и тут, все-таки, удивился: рука была сухая, ни на рукаве, ни на телефоне не налипло ни капельки.

И тут машина начала расти. Капот вытянулся, приобретая цилиндрическую форму, черный лак потрескался и пошел чешуйчатой рябью. Колес, вроде, тоже стало больше.

— Приложи телефон к левому плечу, потом — к правому, — зарычал голос хозяина.

Капитан повиновался, втайне надеясь, что сам он от этой операции не изменится. Действительно, не изменился. Вздохнул.

— Зря надеешься, — хохотнул хозяин, — теперь ты мой.

— Я и без того твой, — буркнул Капитан.

— Телефон не выключай, положи рядом, на сидение. И поехали.

Капитан упихал всхлипывающего Боцмана внутрь салона, захлопнул дверцу. Сам сел за руль, положив включенный телефон на соседнее сидение, как велел хозяин.

— Вперед! — зарычал телефон.

И Капитан повернул ключ зажигания. Никакого звука не последовало. Просто машина рванулась вперед, не дожидаясь, пока Капитан отпустит сцепление. Капитан едва не слетел в кювет, но быстро выровнял странную машину. Внутри «Сааба» тоже все изменилось: сиденья блестели и казались липкими, приборы на приборной доске исчезли. На их месте выросли какие-то шерстистые извивающиеся хвостики, из зарослей которых торчал руль. Хоть руль остался рулем!

— По счету «Три» поворачивай направо. Раз…

Дорога шла прямо, свернуть можно было только в кювет.

— Но…

— В ушах говно! Три! — оглушительно зарычала трубка.