Александр Чубарьян - Игры в жизнь

Уже какой день Геннадий Шульженко приходил домой за полночь и рано утром уезжал, практически не высыпаясь. Он сильно похудел, под глазами появились темные круги, нервозность Геннадия передалась его жене и детям — никто не понимал, что происходит, а глава семейства не собирался давать никаких объяснений. Сашка — старший сын — поехал в область к отцу на работу и увидел опечатанные склады. Стала ясна причина состояния отца, и Сашка решил с ним поговорить.

Они сидели в небольшом открытом кафе на улице — Сашка пил сок, отец допивал третью чашку кофе.

— … это похоже на кидалово… — тихо рассказывал Шульга-старший. — Но непонятно, кто за этим стоит. Ясно только, что это кто-то серьезный: за меня взялись круто — и налоговая, и бандиты… Я работаю… работал с одним человеком, он меня прикрывал от наездов такого типа. В общем, он заднюю включил и отошел в сторону. Я попробовал к другим обратиться, везде пусто. Мне не хотят помочь ни бандиты, ни государство…

— Па, а ты с кем работал?

— Да какая разница… — Отец не смотрел на сына, словно ему было стыдно за то, что он не может защитить источник существования своей семьи.

— Па, серьезно, с кем ты работал?

— Это вор в законе.

— Заур? — прищурил глаза Доктор.

— Да, — удивленно ответил отец и впервые посмотрел на сына. — А ты откуда его знаешь?

— Слышал… — неопределенно ответил Сашка. — А он знает, кто на тебя наезжает?

— Наверное, — пожал плечами отец. — Он не говорит и не хочет с этим связываться, хотя его деньги тоже есть в заводе. Я боюсь, что, когда завод заберут, Заур свою долю потребует…

— За что? — удивленно спросил Сашка. — За то, что он не выполнил свои обязанности?

— Саша, не все так просто… Хуже всего то, что, кроме Заура, существует еще одна сторона, у которой намного больше и силы, и возможностей. И эта сторона не на нашей стороне. Вот такой вот каламбур, — невесело усмехнулся отец.

— Другая сторона — это государство? — спросил Доктор.

Отец неопределенно развел руками:

— Что-то вроде этого. Налоговики, СЭС, администрации города и области, все они олицетворяют государство в какой-то мере…

— И что, тебе не к кому обратиться? — Сашка был крайне удивлен; по его мнению, отец находился в дружеских отношениях со всеми шишками из вышеперечисленных организаций и с ними никаких проблем быть не могло.

Отец понял, что Сашка имеет в виду, и покачал головой.

— Это не их уровень. Мне сказали, что указание сверху поступило… Никто не хочет влезать в это дело. В принципе я их понимаю…

Дальнейшие рассуждения отца Доктор даже не слышал, полностью погрузившись в свои размышления.

План такой: позвонить в Москву Вампиру, пусть через Лебедя попробует помочь со всей этой «государственной бурдой», наведаться вместе с Яном и Альбертом к Зауру и побеседовать «на тему крыши», выяснить, кто все-таки наезжает. Решить за отца проблему и тем самым невероятно высоко поднять свой авторитет в семье — какой триумф будет!

В предвкушении всего этого Доктор взбудоражился — надо действовать!

Он встал из-за стола и подошел к отцу:

— Па, я все понял. Что-нибудь придумаю…

Отец посмотрел на сына:

— Что?

Доктор довольно усмехнулся:

— Попробую решить эту проблему…

Во взгляде Шульги-старшего не было сомнения или удивления — он смотрел на сына с сожалением, словно на слабоумного ребенка.

— Саш, успокойся…

Доктор увидел этот взгляд и подумал, что все-таки дело говорит за себя больше, чем слова. Решив, что больше не следует ничего рассказывать, он положил отцу на плечо руку.

— Ладно, батя, я поехал, у меня сейчас дела. Потом поговорим.

Он развернулся и вышел из кафе, а отец посмотрел ему вслед и подумал, что Сашка никогда его не называл батей и вообще за последнее время он сильно изменился.

По крайней мере то, что он стал более скрытным, — это однозначно.

Вампир за эту неделю, пока они жили в столице, тоже изменился — стал нервным, постоянно ходил с недовольным лицом. Когда им выдали загранпаспорта и Шенгенские визы, Рита посмотрела на фотографию Димки — он и на ней хмурился, словно не хотел фотографироваться. Девушка понимала причину такого поведения — Вампир видел, что у Лехи и Макса сложились хорошие отношения, и злился из-за этого.

Вампир не высказывался открыто, но начинал психовать по любому поводу, если ему казалось, что что-то происходит не так, как надо. Он был недоволен тем, что ему до сих пор не дали ствол, ему не нравилось, что Лебедь категорически запретил вечерние похождения куда-нибудь на дискотеку или в ночной клуб…